По итогам этой конференции официальная цена ОПЕК была установлена на уровне в 29 долларов (что означало разовое 15-процентное снижение), общий потолок добычи был определен в 17,5 мбд. По собственным данным ОПЕК, снижение цен на 15 % обошлось картелю в 40 млрд долларов. (в книге Ф. аль-Чалаби фигурирует цифра в 55 млрд долларов). Экспортная выручка в 1983 году оказалась на 48 % ниже показателя 1980 года. Квоты на добычу было решено пересматривать поквартально, а Саудовская Аравия официально взяла на себя роль компенсирующего производителя, что нашло отражение в итоговом коммюнике. Королевство сократило производство до 5 мбд, что было в два раза ниже уровня 1979 года. Кроме того, квота Ирана была повышена в два раза, до 2,4 мбд, а Ирак получил заверения в том, что и его квота будет расширена, как только он восстановит добывающую инфраструктуру.

Переломный характер Лондонской конференции сказался даже не в самом факте первого после 1973 года существенного снижения официальных цен на нефть. То, что участники картеля предприняли серьезные шаги по «приближению» официальной политики ОПЕК к рыночной реальности, отражало совершенно новое положение дел в торговле нефтью по сравнению с 70-ми годами, когда параметры рынка определялись постановлениями организации, но не наоборот.

По оценкам экспертов и по тому, как дальше развивались дела, стало ясно, что даже такие решительные меры были недостаточными, хотя какое-то время Лондонский компромисс работал. Во-первых, к моменту принятия решения в Лондоне на спотовом рынке нефть уже торговалась по цене в 28 долларов; во-вторых (и, быть может, это самое главное), соглашение не предусматривало никаких рычагов принуждения участников к выполнению его положений; в-третьих, что не менее важно, оно не решало проблем роста добычи за пределами ОПЕК, что, впрочем, еще не воспринималось картелем как угроза. В целом Лондонское соглашение стало первым шагом ОПЕК по активной защите собственной доли на рынке, а не высоких цен, что демонстрировало признание, по крайней мере, частью членов организации, новых правил игры на глобальном энергетическом рынке.

Решение ОПЕК о снижении цен приветствовали в развитом мире. Министерство энергетики США оценило итоги конференции достаточно высоко, предполагая, что удержать цену на обозначенном уровне удастся ввиду выхода мировой экономики из рецессии. По прогнозам, рост потребления в развивающемся мире должен был постепенно нейтрализовать имеющийся излишек предложения на рынке, концу 1984 года даже предполагался рост цен на нефть. При этом в нефтедобывающих штатах США даже стали раздаваться голоса, говорящие об опасности снижения цен на нефть для американской нефтяной промышленности. На одном из слушаний конгрессмен из Оклахомы М. Синар заявил, что при цене в 25 долларов добыча в его штате станет невозможной, что приведет к потере тысяч рабочих мест и, в конечном счете, к росту импортной зависимости США. Наряду с рабочими-нефтяниками и конгрессменами о судьбе своих капиталов в случае дальнейшего снижения цен стал задумываться и банковский сектор, вложивший немалые суммы в добычу в Новом Свете. Однако голоса тех, кто обращал внимание на потенциально негативные последствия снижения цен на «черное золото», были слишком слабы.

Положительное, стабилизирующее влияние Лондонских решений на состояние мировой экономической системы было отмечено через полгода, летом 1983 г., когда впервые за два года конференция ОПЕК в Хельсинки зафиксировала «позитивные признаки стабильности на мировом нефтяном рынке и успешное исполнение принятых ранее решений». Несмотря на то, что к концу 1983 года общий уровень добычи достиг 19 мбд, то есть превышение «нормы» составило 1,5 мбд, ОПЕК все-таки смогла стабилизировать рынок на полтора года, проявив гибкость и способность приспосабливаться к новым реалиям на мировом рынке.

Дополнительными факторами этого кратковременного успеха стал также рост экономик западного мира и, как ни странно, эскалация конфликта между Ираном и Ираком, который в 1984 году стал особенно остро ощущаться в нефтяной системе координат, когда вслед за бомбардировкой Ираком нефтяных терминалов иранского острова Харк началась так называемая «танкерная война». Действия Саддама Хусейна вызвали панику на рынке, сопровождавшуюся повышением цен на нефть, но в итоге серьезных сбоев с поставками не случилось, и спотовый рынок в целом отреагировал на эскалацию конфликта спокойнее, чем можно было предполагать. Более того, судя по документам СНБ, серьезной нехватки нефти в связи с разрастанием боевых действий в Заливе и не ожидалось ввиду наличия незадействованных мощностей в 3 мбд вне региона Ближнего Востока (в Мексике, Северном море), способных компенсировать полную остановку добычи и в Иране, и в Ираке. В 1985 году опасения «расползания» конфликта утихли вовсе, когда после серии наступлений стало ясно, что стороны будут уважать воздушное пространство других игроков Залива, и прежде всего Саудовской Аравии. Правда, Иран стал вести себя осторожнее только после очень опасного инцидента, когда его F4 сбил саудовский истребитель F-15S.

И все же к осени 1984 года стабилизирующее влияние Лондонского соглашения сошло на нет. Это было связано с тем, что страны – члены ОПЕК продолжали систематически нарушать отведенные квоты, росла добыча за пределами картеля. Необходимость дальнейшего снижения добычи картелем стала очевидна. Осознание этого было усилено снижением цен Норвегией и упорными слухами о вероятности аналогичных шагов со стороны Великобритании. Норвежская нефтяная компания Statoil (в 2018 г. переименована в Equinor) заявила о решении пересматривать цены ежемесячно с тем, чтобы приводить их в соответствие со спотовым рынком. В октябре 1984 года, на встрече в Женеве, ОПЕК снизила потолок добычи для организации до 16 мбд Для контроля над соблюдением квот был создан Министерский исполнительный совет, однако, не имея полномочий наказывать нарушителей, он не смог существенно улучшить положения дел.

8.3. Больше не особый товар: нефтяной антишок 1985–1986 гг

К лету 1985 года все призывы и отдельные меры по контролю за соблюдением квот показали свою неэффективность, в то время как общий уровень доходов ОПЕК как организации составлял лишь треть от пиковых доходов «золотых» 70-х годов. Саудовской Аравии, к этому времени опустившей уровень добычи до 2,1 мбд (в 5 раза ниже уровня 1979 г.), пришлось сложнее всего. Сокращение добычи обернулось к 1985 году серьезной нехваткой попутного газа, от которого королевство серьезно зависело. Пустовали и заправочные станции. В 1984–1985 годах бюджетные ассигнования на оборону были сокращены на 18 %, на обучение персонала – на 12,8 %, на развитие транспорта и коммуникаций – на 20,1 %. Впервые в истории королевства подверглись коррекции социальные выплаты и дотации. В 1984 году по распоряжению короля компания ARAMCO перевела на счета Денежно-кредитного управления королевства 4 млрд долларов – невиданная прежде мера. В марте 1985 года Эр-Рияд был вынужден отказаться от строительства НПЗ в Кассиме.

Дополнительным фактором, подтолкнувшим Саудовскую Аравию оставить функции компенсирующего производителя, послужило решение королевства приобрести в Великобритании 72 бомбардировщика «Торнадо», 36 тренировочных самолета Hawk и 24 турбовинтовых самолета, общая стоимость которых составляла 3–4 млрд фунтов стерлингов. Оплата заказа была произведена за счет прямой продажи нефти частным компаниям – BP и Shell. С учетом интенсификации танкерной войны, которая в 1987 году заставит США, Великобританию и Францию начать операцию по сопровождению танкеров в Персидском заливе, решение королевства о закупке истребителей нельзя считать безосновательным. Пять лет спустя эти бомбардировщики сыграют важную роль в проведении операции «Щит в пустыне».