они очевидные. Представьте себе отчаянный звонок в реанимацию, кровь на стенах, очертания яйца, забытого на сковороде. Дело в том, что если поджарить яйцо на сковороде и оставить его там на несколько дней, то очертания яйца остаются на чугуне ржавчиной надолго, даже если вы ее скребете, скребете и скребете. Чугунную сковороду отскребать не положено, но если вы это все-таки сделали, то ее положено заново подготовить. Но подготавливал сковороду всегда Джим, а не я, и посуду мыл Джим, а не я, а после того утра Джим уже никогда больше не был Джимом. Так что ее так как следует и не подготовили, и очертания яйца так навсегда и остались на сковороде призраком. Или мне казалось, что навсегда, потому что ее уже нет. Это был шестой день на идиотском ЛЕГО адвент-календаре Джима, и теперь это, наверное, стало первым днем явления рождественских призраков.

Последнее яйцо. Последние шаги и последние настоящие слова. Накануне Нового года ему провели операцию на мозге, и Дэнни приехал из Шотландии с бутылкой джина и банкой джема для нечестивых коктейлей, а Нэнси принесла карты таро, и мы гадали снова и снова, пытаясь заглянуть в будущее, которое уже здесь. С остатками джема мы приготовили поджаренные сэндвичи и оплакивали ее деда, который умер, и Джима, который умирал. Мы намазали маслом дешевый хлеб, пропитали его яйцом и сахаром, поджарили его, как жарят сыр, придавив той самой чугунной сковородой, на которой остался призрак завтрака, словно это был импровизированный пончик, скрещенный с французскими тостами. Джем растопился, яичный хлеб стал хрустящим и румяным, сахар – рассыпчатым, легким и чудесным. Получилась совершенно нелепая еда, но нелепее смерти ничего не существует. Нам не хотелось никуда идти, я вообще могла ходить только в больницу, но мне туда не хотелось, и мы прижались друг к другу, и гадали по картам таро, и ели поджаренные сэндвичи с джемом, и ждали.

Из Манчестера приехала Джо, чтобы мрачно сидеть со мной в пабе и в полном молчании держать меня за руку. Тогда она была дружна с Джимом, а не со мной, но я любила ее за это понимающее молчание. И мы сидели, и надеялись, и строили планы. Мы – планировщики. Как говорит Зельда, «в следующем году в Иерусалиме».

И вот как можно изгнать подобных призраков: совершить возлияния, подобно древнему греку. Устроить в их честь рождественские вечеринки с карри. Поднимать за них тосты – вином, пельменями или портвейном. Заставлять незнакомцев произносить их имена. Ты живешь ради них, а в этом году ничего этого нет, и это уныло, мрачно и странно. Мы пересчитываем своих мертвецов, обрубаем концы и скорбим в одиночестве.

На кухонном столе не хватает места для нормальной готовки: вся поверхность занята призраками. Цепи из серпантина, стихотворные гирлянды из бусин с буквами и блестящей розовой шерсти, старинные стеклянные игрушки, которые неохотно купил мне Джим в наше первое Рождество. «А они нам нужны?» – спросил он, а я сказала «да, да, да!», как говорила всегда. Как говорю сейчас. Даже в это время призраков мне хочется говорить «да». Так что я откапываю джем, яйца, сливочное масло и дешевый белый хлеб, который мы держим в морозилке на всякий случай.

Очень многое должно было происходить – и не происходит, и очень многое не должно было происходить – и происходит, и все такое маловероятное, что остается только готовить поджаренные сэндвичи с джемом и надеяться.

На 1 порцию (повторяйте по мере необходимости)

1 яйцо

2 ст. л. молока

2 ч. л. ванильного экстракта

1 ст. л. сливочного масла

2 куска мягкого белого хлеба

1 ст. л. джема

Сахарная пудра

Сбейте молоко, яйцо и ваниль в неглубокой миске и отставьте.

Намажьте хлеб маслом: обе стороны обоих кусков. Поставьте чайник.

Поставьте сковороду с антипригарным покрытием на умеренный огонь. Найдите массивную кастрюлю или сковороду, чтобы придавливать сверху.

Намажьте один из кусков хлеба джемом и положите сверху второй кусок. Пальцами сожмите куски по краям. Вот почему надо брать мягкий дешевый белый хлеб: потому что можно его сплющить и запечатать.

Погрузите сэндвич в молочно-яично-ванильную смесь. Пусть он хорошо пропитается.

Осторожно переложите на горячую сковороду и придавите массивной сковородой или кастрюлей. Жарьте 3 минуты и за эти 3 минуты заварите чай.

Снимите тяжелую посудину. Аккуратно переверните сэндвич, а потом снова придавите и жарьте 3 минуты со второй стороны, чтобы он стал румяным, хрустящим и запечатанным.

Щедро посыпьте сахарной пудрой. Отнесите чай и джемовое лакомство печальному другу.

Повторите, повторите для себя.

Безумная лапша

Если слишком быстро напечатать на дурацком смартфоне instant noodles (лапша быстрого приготовления), то это превращается в insanity noodles (безумную лапшу), что будет более подходящим именованием. Лапша быстрого приготовления, например пачка рамена, – это идеальная еда, потому что куриный бульон – это идеальная еда, кроме тех случаев, когда вам некогда готовить.

Лапша быстрого приготовления хороша тем, что это – уже блюдо, так что это снимает стресс и дает вам возможность как-то ее улучшить, если есть желание, но без того чувства, что при ошибке все развалится. У вас есть лапша, есть бульон, и в итоге вы согреетесь и насытитесь, где бы вы ни были и какими бы ни были. Так что почему бы с ней немного не поиграть? Почему бы не сделать ее еще лучше? Она получится хорошо, чтобы вы ни сделали – и у вас все будет хорошо.

Почему бы не положить ломтик сыра, как это делают корейцы (правда-правда!), чтобы он тихо плавился на прямоугольнике лапши? Почему бы не добавить арахисовое масло для густоты и хруста, кинзу и лайм для зеленого цвета, ферментированное масло чили для красного цвета и остроты, какой-нибудь овощ типа каволо неро, кейла или зеленого лука, мелко нарезанный ножницами прямо в кастрюльку, для здоровья? Или, может, немного мяса или немного тофу. И, может, яйцо. Может, яйцо пашот.

«Яйца пашот готовят только в кафе, – написала я за восемьдесят тысяч слов до этого. – Я больше пытаться не буду». Я это написала и честно так считала, но прямо сейчас кафе нет – и смотрите-ка: два яйца пашот в моей безумной лапше. Они разлезшиеся, не идеальные, они кажутся переваренными, но на самом деле они сварены как надо. Как всегда, я чересчур на этом зацикливалась. Я очень часто на чем-то зацикливаюсь, и мне свойственно говорить «никогда», имея в виду «боюсь, что не смогу».

Вы просто бросаете яйца в воду с размягченной лапшой и варите, пока белок не станет прочным, а потом перекладываете в тарелку – и все хорошо. Это даже не трудно – это очень легко, и желток, золотой и мягкий, проливается на лапшу и сыр, смешивается с маслом чили, словно огоньки елочной гирлянды.

– Ничего, что это не настоящая готовка? –