Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты фантазируешь обо мне? — прошептала я.
— Скажем так, когда дело касается тебя, у моего разума разыгрывается воображение.
Это только ещё больше подбодрило, и я поддразнила его:
— Скажем так, если ты захочешь, я могу быть очень деятельной.
Рассмеявшись, Лео вышел из машины, обошёл её, открыл дверь и помог мне выйти. Я ступила на булыжную мостовую, сперва выставив носок так, чтобы мои гладкие ноги казались длиннее и соблазнительнее. Уловка не прошла мимо, Лео опустил взгляд до середины бедра и задержал его там на ощутимое мгновение. Я услышала, как он сглотнул и сделала мысленную пометку о вновь обнаруженной власти, которые мои ноги имели над ним.
Мы шли рука об руку по узким улочкам, окружённые со всех сторон высокими зданиями.
Мне нравилось, что я чувствовала себя такой маленькой в этом старинном городе. Я знала, что это странно, но приятно было быть поглощённой водоворотом истории и современности, кафе и памятников, людей и суматохи. Это не похоже на Нью — Йорк, в котором ты ощущал себя потерянным, если ослаблял бдительность.
Нет, во Флоренции ты становился частью города. Культуры, обстановки. Я ощущала себя здесь, как дома. Как будто я именно там, где и положено. Словно мои сердце, голова, руки и ноги синхронизировались, совпав в своих целях и желаниях. Как если бы мне суждено было оказаться здесь в этот самый момент. Я не могла объяснить это по — другому.
— Прямо за углом. — Кивнул Лео, указывая на переулок впереди. Улица перетекла в Пьяцца — дель — Дуомо, и внезапно мы оказались в самом сердце исторического центра Флоренции, окружённые стенами многовекового прошлого в виде кирпича и известкового раствора.
Внушительный собор в готическом стиле, как обычно, захватывал дух. Фасад из бледно — розового и зелёного мрамора привлек моё внимание, когда я вытянула шею, чтобы оценить роскошные детали и величественный купол, выглядывающий из — за здания. Он представлял собой шедевр архитектурной изобретательности, стоило отдать дань уважения его многочисленным выдающимся создателям остановившись, чтобы полюбоваться их работой.
Стало любопытно, имели ли они представление о том, частью чего являлись, когда проектировали его. Воображали ли они себе эти толпы людей сотни лет спустя, застывавших, чтобы поглазеть на то, что они создали? История — забавная штука. Часто мы никогда не осознавали возможных последствий, пока не становилось слишком поздно. Я надеялась, что каким — то образом (и это было за пределами того, что я на самом деле считала возможным) мама Лео почувствовала ту благодарность, которую я испытывала к ней за то, как она повлияла на жизнь своего сына. Осматривая великолепный собор перед нами, я размышляла, можно ли выразить признательность кому — то, кого больше нет в живых, но намеревалась сделать это всеми доступными способами.
— Собор Санта — Мария — дель — Фьоре, — прошептал на ухо Лео. Когда он ворвался в мои мысли, по моему телу, прокатившись вдоль позвоночника, пробежала дрожь. Я непроизвольно закрыла глаза, чтобы впитать его слова и тепло. — Разве это место не стало бы необычайным для свадьбы?
С всё ещё закрытыми глазами, с улыбкой, я ответила:
— Да, но я бы предпочла пожениться на твоём винограднике.
Охренеть какое святое дерьмо.
Может, он говорил не о нашей свадьбе. Конечно, нет. Это нелепо. Глубоко в моём животе поселилась паника, предательская кислота разъедала рот и мозг. Сжигая меня. Уничтожая.
— Договорились.
— Что?..
Сжав мою руку так сильно, что кольцо впилось в плоть под костяшками пальцев, Лео увлёк меня вперед, чуть ли не растолкав людей, собравшихся под собором, чтобы посмотреть на него и сделать типичные для туристов фотографии. Он быстро перемещался. Пока мы пробирались сквозь лабиринт людей, я следовала за ним на расстоянии вытянутой руки.
— Сюда. Вот, что я хотел показать.
Мы оказались посреди крошечной улочки с магазинами, расположенными на первом этаже. Лавка с пряжей. С флорентийской футбольной формой. Ювелирный магазинчик с драгоценностями и бриллиантами, сверкающими на витрине. А в конце переулка, справа — кафе — мороженое, ничем не отличавшееся от дюжины других, виденных мной во время поездок в этот город.
— Этот магазин здесь уже много лет, — произнёс Лео, его плечо прижалось к моему, когда он наклонил ко мне голову. Шарф соскользнул с его шеи, в янтарных стёклах его солнцезащитных очков я могла видеть своё отражение. — В детстве мама приводила меня сюда на каждый мой день рождения, а папа и Джио в это время пекли дома торт. — Когда Лео заговорил о маме, в его глазах появился блеск, в котором одновременно отражались и боль и любовь, которые я видела даже сквозь затенённые очки. Лишь наблюдая за эмоциями, запечатлёнными на его лице, я начинала чувствовать то же самое до глубины души, как будто он бросал их в меня. — Она шутила, говоря: «Пускай они едят торт!», потому что знала, что я не любил его. Вместо этого она приводила меня сюда.
— Думаю, я люблю твою маму, Лео. — Это правда. Её чувство юмора. То, как она восхищалась сыном. Она передала мысли через письмо, а так же через память Лео, и чем больше я слышала их, как их воспроизводят, или просто перечитывала, тем более реалистичной она становилась. Я искренне верила в то, что мир и все его обитатели с её смертью потеряли необыкновенную вдохновляющую личность, и я скорбела из — за того, что мне никогда не удастся встретиться с ней в этой жизни. Думаю, мы бы поладили.
— Её было легко любить. — Прежде чем вновь заговорить, он прочистил горло, словно готовился к тому, что произнесёт, его голос звучал чисто и звучно. — Как и тебя, Джули. По правде, не хочу прозвучать жутко или как клинический случай по Фрейду, но у вас двоих много общего. Возможно, в этом кроется моё увлечение тобой.
Вероятно, это и должно было бы показаться отталкивающим, но из уст Лео это совсем не звучало странным. Сравнение с человеком, которого любили до глубины души — это самый лестный комплимент, который мне когда — либо делали. Я не могла вообразить, чтобы мне оказали бóльшую честь. И я не могла представить никого, от кого бы предпочла услышать эти слова, кроме Лео.
— В любом случае, я снова сказал лишнего.
В замешательстве я покачала головой.
— Снова? Когда ты ещё наговорил лишнего?
— А когда я этого не делал, Джули? —
