Вот как тогда подумал сержант и сердито нахмурился. Потом посмотрел на Гаспара и строго сказал:

– Через час… нет, через два выступаем. Утром здесь будут казаки, так что мы должны убраться еще затемно.

– Казаки? – удивился Гаспар.

– Да, уж будь уверен.

– Вам…

– Нет, это чутье! – строго сказал сержант. – Чутье, мой друг, оно превыше всяких, даже самых хитроумных рекогносцировок! Чутьем и… Да, вот именно! Иди, предупреди их, чтобы через два часа все были готовы.

– А…

– Всё! Иди!

Гаспар пожал плечами, вышел. Сержант же повернулся к мальчику… Но уже не увидел его – глаза сами собой смыкались, а голова тяжеленным ядром так и клонилась к столу! Поэтому:

– Прости меня, Мишель, но я очень устал, – только и успел сказать сержант, после чего сразу положил голову на руки и тут же…

О, нет! Сначала долго, очень долго перед глазами сержанта была сплошная тьма, в которой совершенно ничего нельзя было разобрать, сержант очень волновался, беспокоился, как бы в этой темноте чего-нибудь такого бы не приключилось…

А потом он вдруг очнулся и увидел, что всё в порядке, никто не убит, и даже более того – они доехали, и вот теперь Мадам ведет его к палатке императора, разбитой прямо на снегу. Генералы расступались перед ними, в их раззолоченной толпе слышался почтительный шепот: «Мадам произведена в маршалы Франции! Сейчас император вручит ей маршальский жезл!». А на сержанта как назло никто не обращал внимания. И вот уже пропели фанфары, из императорский палатки вышел все тот же насупленный мальчик – а был он босиком и в то же время в знаменитой треуголке, на вытянутых руках он держал алую атласную подушечку, на которой покоился маршальский жезл. Но как только Мадам потянулась к жезлу, так сразу же среди генералитета послышался шум, суматоха, все закричали: «Казаки! Казаки!» и побежали кто куда! Один только Дюваль…

Дюваль открыл глаза: уже давно рассвело, мальчишки под образами не было. А со двора действительно слышались крики! Кто-то куда-то бежал, кто-то чем-то гремел! Так вот к чему был сон! Сержант вскочил и бросился к двери!..

А по двору уже метался тот самый вчерашний бычок и еще и норовил поддеть на рога мальчишку, который с истошным криком убегал от него! А из соседнего дома уже показались Мадам и старуха. И еще какая-то женщина с каким-то свертком на руках – и все они закричали, запричитали от ужаса! А бычок, тот еще пуще разъярился! Догнал мальчишку! Промахнулся! Опять почти догнал…

Но тут из хлева выбежали солдаты с Хосе во главе. Увидев, что к чему, Хосе не растерялся, а быстро сорвал с себя мундир и бросился наперерез бычку. Бычок остановился. Мальчишка, воспользовавшись этим, взбежал на крыльцо и спрятался за спину старухи…

И теперь во дворе оставались теперь только Хосе да бычок. Бычок рыл копытом землю и злобно сверкал глазами. Бычок грозно молчал. Зато Хосе крикнул:

– Торо! Торо! – и, размахивая перед собой мундиром, смело пошел на бычка. Тот яро бросился вперед, но Хосе вовремя увернулся и победоносно посмотрел на зрителей – мол, каково?!

Зрители – особенно женщины – были в немом удивлении.

А Хосе, увидев Дюваля, крикнул:

– Сержант, я задержу их, бегите! – и снова пошел на бычка.

Дюваль удивленно посмотрел по сторонам, не понимая, от кого это и зачем ему нужно бежать!

Зато солдаты торопливо выводили лошадей, садились в седла. Увидев, что сержант никак не разберется, что к чему, Чико живо замахал руками, указывая куда-то за деревню, и крикнул:

– Казаки!

– Не мешкайте, сержант! – взволнованно прибавил Франц.

Сержант посмотрел за деревню – там никого не было видно: чистое поле, и все. Но зато во дворе…

Разъяренный бычок опять бежал на Хосе! Подпрыгнул, отскочил, боднул!.. И промахнулся! Еще, еще – и снова мимо! Хосе торопливо оглянулся, стер пот со лба и крикнул:

– Сержант, казаки! Я их задержу!

Но какие казаки? Откуда?! Бычок как завороженный бросался на изодранный мундир, а Хосе, почувствовав свою власть над обезумевшим от злобы животным, радостно смеялся.

– Хосе! Коли его! – в азарте закричал Дюваль.

И в это время его вдруг толкнули в плечо. Ха, казаки! Сержант вырвал саблю из ножен…

И увидел стоявшую рядом Мари. Мари мотая головой, звала его. Ну, тогда, значит, и вправду пора! Сержант вскочил в седло, встал в стременах и снова закричал:

– Коли!

– Нельзя, сержант! Это же домашняя скотина! – и с этими словами Хосе упал на колени и еще раз лихо обвел бычка вокруг себя. А солдаты:

– Казаки! Казаки! – надрывно кричали они, уже успев выехать со двора. – Господин сержант! Господин сержант! Скорей!

Да только сержант их не слышал – стиснув зубы, он провел перед собой воображаемой мулеттой и уже тронул лошадь на бычка…

Как вдруг:

– Шарль! Шарль!

И только тут он оглянулся! И увидел, что Мадам спускается с крыльца, Мадам, забыв и про Хосе, и про корриду, идет почти прямо на рога…

Однако умница Мари всего в один прыжок очутилась рядом с Мадам, сержант перехватил Мадам за талию – и так и выехал на улицу, а там, пустив Мари в галоп, и за околицу.

– Казаки! Казаки! – без устали кричали скакавшие рядом солдаты, нещадно погоняя лошадей!

И лишь только когда сгоревшая деревня уже окончательно скрылась за холмом, отряд остановился. Мадам сошла на землю, села прямо в сугроб и устало улыбнулась.

– Ну, как ваши дела? – спросил сержант.

– Прекрасно, – продолжая улыбаться, ответила Мадам. – Эта крошка, которую я приняла, просто чудо. Ах, вы бы только видели, сержант… – но тут Мадам вдруг замолчала и как-то сразу стала серьезной.

Тогда сержант посмотрел на солдат и спросил:

– А сколько их было?

– Кого? – спросил Чико.

– Казаков, кого же еще!

Чико посмотрел на небо, потом по сторонам, а после еще под ноги… и наконец сказал:

– Много, господин сержант, очень много.

– Что, сотня? Или даже две? – насмешливо спросил сержант, уже ничуть не сомневаясь в том, что дело здесь нечистое! И точно:

– Вы понимаете, сержант… – и тут Чико вздохнул. – Вы понимаете… Это была последняя просьба нашего боевого товарища. Мы долго не решались, думали… И вдруг эта коррида. Да! Но, может, это даже к лучшему.

– Что… к лучшему? – гневно спросил сержант.

Но Чико не ответил. Ответил – после долгого молчания – Франц:

– Хосе решил остаться. Ну а казаки… Они, наверное, завтра и вправду здесь будут. Вы не сомневайтесь, сержант.

Сержант насупился. Вот так, подумал он, оле! – и обманули. Провели как новобранца! И, значит, нужно немедленно вернуться и приказать дезертиру… Вот только нужно ли? Сержант задумчиво посмотрел на Мадам…