Однако никто не отваживался сказать Индаку в лицо те слухи, что ходили о нём. Свирепый даур увидел Огончу на одном из праздников и влюбился в неё с первого взгляда.

– Я хочу взять в жёны твою сестру! – надменно сказал он Аранжу, задёргивая за собой полог. – У неё нет родителей, и потому ты должен принять решение! Я дам за красавицу немалый выкуп, и вы с братом станете самыми богатыми людьми в племени!

Не желая наживать такого опасного врага, Аранж отвёл взгляд в сторону, лихорадочно пытаясь что-то придумать.

– Огонча слишком молода! – наконец сказал он, попытавшись улыбнуться. – Она прожила четырнадцать зим и достигнет брачного возраста только через год!

Пронзив его злобным взглядом раскосых глаз, Индак заиграл желваками.

– Хорошо, я приду ровно через год! – презрительно бросил он сквозь зубы. – Не посмей обещать её кому-нибудь другому или спрятать!

Честно говоря, Аранж очень наделся, что новоявленный жених успокоится за это время. Однако за месяц до истечения оговорённого срока Мани случайно встретил его на охоте.

– Индак сказал, что обязательно приедет! – передал он его слова старшему брату. – И ещё – что он найдёт нас даже под землёй, если мы решим от него скрыться!

Аранж не собирался навязывать сестре мужа против её собственной воли. Однажды он спросил у девушки, нравится ли ей посватавшийся даурский воин.

– Он страшен, словно дух смерти! – честно ответила Огонча, внезапно побледнев. – Он душегуб и убийца, это знают все в округе! Лучше я кинусь головой в самый глубокий омут, чем войду женой в его шатёр!

После этих слов у Аранжа не осталось более никаких сомнений, как ему стоит поступить дальше.

– Я отвезу Огончу в дальнее зимовье брата отца! – объявил он своё решение младшему брату. – А Индаку скажем, что сестра сбежала неведомо куда, не желая выходить за него!

Всё было сделано так, как они спланировали, и приехавший за женой даур уехал несолоно хлебавши.

– Если ты обманул меня, – на прощание пообещал он Аранжу, – то я найду Огончу, а потом убью тебя и твоего хитроумного братца! Жалкие глупцы, вы могли бы стать богачами, а теперь рискуете лишиться головы!

Через месяц Мани, отправившись повидать сестрёнку, привёз из тайги дурные вести.

– Индак украл её! – закричал он, спрыгивая с едва живого от усталости коня. – Украл и силой увёз в своё стойбище!

С трудом успокоив младшего брата, Аранж стал немедленно собираться в дорогу.

– Куда ты хочешь поехать? – с тревогой спросил Мани. – Я знаю, ты решил выручить Огончу! Я отправлюсь с тобой, даже если ты решишь связать меня и оставить в юрте!

Взглянув брату в глаза, Аранж понял, что спорить с ним в эту минуту бесполезно.

– Хорошо! – сказал он, ища взглядом свой лук и колчан со стрелами. – Мы поедем к даурам вдвоём. Только обещай мне, что ты будешь очень осторожен!

От радости заплясав на месте, Мани издал громкий боевой клич, потрясая своим боевым топориком.

– Мы ему покажем! – крикнул он что есть силы. – Не видать ему Огончи как своих ушей!

Однако в действительности их смелая затея по возвращению украденной сестры оказалась трудноосуществимой. По периметру даурское стойбище защищала деревянная стена высотой в человеческий рост с двумя башенками. На них стояли караульные, всматриваясь в окружавший их вековой лес.

– Вот это да! – растерянно выдавил из себя Мани, когда они выглянули из густых зарослей. – Как же мы сумеем пробраться за эту стену?

Потянув брата назад, Аранж расстелил свою кожаную накидку прямо на мягком мху.

– Мы устали за день! – сказал он, укладываясь на спину. – Поспи немного, а ночью начнём действовать!

Они отдыхали по очереди, постепенно сбрасывая накопившуюся за долгую дорогу усталость. Кони тунгусов стояли неподалёку, тревожно вслушиваясь в раздававшийся из глубины леса волчий вой. Ночь застала братьев отдохнувшими и набравшимися сил.

– Пора действовать! – сказал Аранж, цепляя на пояс охотничий нож. – С северной стороны стойбище не охраняется, мы перебросим через стену верёвку и по ней заберёмся внутрь!

Сначала всё шло точно по намеченному ими плану. Братья пробрались во вражеский лагерь, оставшись незамеченными.

– Вон шатёр Индака! – указал Мани на развевавшийся в свете луны на шесте хвост росомахи. – Это его знак, он всегда хвастается, что росомаха помогает ему в лесу!

Бесшумно ступая, Аранж подошёл к шатру с тыльной стороны и острым, как бритва, ножом разрезал внизу его полог. Проникнув внутрь, он увидел в свете догорающего в центре очага сестру. Она лежала на расстеленной на полу медвежьей шкуре, тихонько плача. Крепко спавший Индак развалился рядом с ней, громко храпя.

При виде неожиданно появившегося брата Огонча едва не лишилась чувств, не поверив своим глазам от радости.

– Ты пришёл за мной! – чуть слышно зашептала она. – Я знала, я верила, что ты не оставишь меня!

Приложив палец к губам, Аранж за руку осторожно потянул сестру к выходу. Двигаясь, как тени, они почти подошли к тому месту, где их ожидал у стены Мани.

Но как раз в этот момент из соседнего шатра вышел по малой нужде один из даурских воинов. Увидев вооружённых незнакомцев, он что-то громко закричал на своём наречии. Вскинув лук, Аранж поразил его стрелой, однако в стойбище уже лаяли собаки и бегали встревоженные люди.

Перекинув верёвку через стену, братья приготовились опустить вниз Огончу. В тот самый миг, когда её ноги уже отделились от бревенчатого частокола, а глаза зажглись безмерной радостью и надеждой, лезвие метко брошенного кем-то топора наполовину вошло ей в спину.

– Как больно… – успела прошептать девушка, прежде чем её глаза закрылись. – Простите меня…

Огонча была ещё жива, когда Мани перебрасывал её тело через круп коня. Дауры стали стрелять в беглецов горящими стрелами, одна из них вошла жеребцу Аранжа в шею, а другая пронзила тунгусу ногу.

– Спасайся! – яростно крикнул он брату, готовившемуся спешиться. – Спасайся сам и постарайся спасти сестру! Я задержу их!

В брошенном на прощание взгляде Аранж увидел всё то, что тот не успел выразить словами. Пришпорив коня, Мани быстро скрылся между деревьями.

Упёршись спиной в ствол поваленного дерева, его старший брат хладнокровно достал несколько стрел и натянул тетиву. Первым же выстрелом он метко поразил одного из преследователей; Аранж стрелял до тех пор, пока его колчан не опустел.

Скрипнув зубами, он сломал древко вонзившейся в ногу стрелы и заковылял подальше от даурского стойбища. Аранж шёл всю ночь и только перед самым рассветом понял, что сумел оторваться от погони.

Когда он уже думал, что спасён, правая нога тунгуса вдруг провалилась в пустоту, а сам он рухнул куда-то вниз. От удара о землю Аранж потерял сознание; когда он открыл глаза и осмотрелся кругом, то едва не зарыдал от отчаяния.