— Ну, так нельзя сказать. Впрочем, в конечном счете все дело в той истории. Ты знаешь, как происходят такие вещи. Нечто вроде морского каравана, когда один из судов боевого охранения получает пробоину ниже ватерлинии. Видимых повреждений нет, но он понемногу начинает отставать, потом все больше и больше, теряет курс, а после очередного серьезного столкновения с противником и вовсе исчезает из виду. Так случилось и со мной.

Ричер ничего не сказал.

— Возможно, я бы все равно ушла. Я люблю этот город и не хотела бы никуда переезжать отсюда, а глава нью-йоркского отделения — это должность заместителя директора. До нее мне всегда было очень далеко.

Полинг сделала еще один глоток вина, подобрала под себя ноги и слегка отодвинулась, чтобы лучше видеть Ричера. Он тоже немного повернулся, и теперь они смотрели друг на друга с расстояния в фут.

— Почему ты ушел в отставку? — спросила Полинг.

— Потому что мне сказали, что у меня есть такая возможность.

— А ты хотел уйти?

— Нет, я хотел остаться. Но как только они упомянули о такой возможности, со мной что-то произошло. Словно рассеялось действие заклинания. Возможно, я понял, что моя роль не так уж важна. Наверное, их бы вполне устроило, если бы я остался, но мой уход явно не разбил бы их сердца.

— А для тебя было важно ощущать свою необходимость?

— На самом деле нет. Просто рассеялось действие чар, вот и все. Мне трудно объяснить.

Он посмотрел на Полинг.

Она прекрасно выглядела в свете свечей. Блестящие глаза, мягкая кожа. Ричер любил женщин не меньше любого мужчины, пожалуй, даже больше, чем многие, но всегда был готов отыскать у них какой-то недостаток. Форма уха, слишком толстые щиколотки, избыточный вес, несовершенство форм. Какая-то случайная деталь могла все для него испортить. Однако с Лорен Полинг все было в порядке. Абсолютно все — тут не приходилось сомневаться.

— В любом случае прими мои поздравления, — сказал он. — Надеюсь, сегодня ты будешь спать крепко.

— Может быть, — ответила она. — Впрочем, не исключено, что такого шанса у меня не будет.

Он уловил ее запах: легкие духи, мыло, чистая кожа, чистый хлопок. Ее волосы касались ключиц. Покрой майки подчеркивал изящную линию плеч. Полинг была стройной и сильной.

— Интересно узнать, почему? — спросил Ричер.

— Не исключено, что мы всю ночь будем работать.

— Одна работа и никаких игр — Джек станет скучным парнем.

— Тебя нельзя назвать скучным парнем, — возразила Полинг.

— Спасибо, — сказал он, наклоняясь вперед, и легко поцеловал ее в губы.

Ее рот слегка приоткрылся, он был прохладным и сладким от вина. Ричер обхватил ладонью ее затылок под волосами, прижал ее к себе и поцеловал крепче. Она обняла его за шею свободной рукой. Поцелуй продлился почти минуту, бокалы застыли в воздухе на одном уровне. Потом они отодвинулись друг от друга, поставили бокалы на столик, и Полинг спросила:

— Который теперь час?

— Девять пятьдесят одна.

— Как ты это делаешь?

— Понятия не имею.

Она немного помедлила, а потом придвинулась к нему и снова поцеловала. Теперь она положила одну руку ему на спину, а другую на шею. Он симметрично повторил ее движения. Язык Лорен оказался прохладным и быстрым. Узкая спина, теплая кожа. Рука Ричера скользнула под майку. Полинг начала вытаскивать его рубашку из брюк. Ее ногти коснулись его кожи.

— Обычно я так не поступаю, — сказала она, не останавливаясь. — Во всяком случае, с людьми, с которыми работаю.

— Мы не работаем, — возразил Ричер. — У нас перерыв.

— Мы празднуем.

— Это точно.

— Мы празднуем тот факт, что мы не Хобарт, верно? И не Кейт Лейн.

— Я праздную тот факт, что ты — это ты.

Она подняла руки вверх, дожидаясь, когда он стащит с нее майку. Под ней оказался тонкий черный лифчик. Ричер, в свою очередь, тоже поднял руки, и она сняла с него рубашку через голову. А потом футболку, разводя руки в стороны, как маленькая морская звезда на его широкой груди. Потом ее руки опустились вниз и занялись его ремнем. Ричер расстегнул ее лифчик. Уложил Полинг на диван и стал целовать ее груди. К тому моменту, когда часы у него в голове показывали десять минут одиннадцатого, обнаженные Ричер и Полинг уже лежали в ее постели, под простыней, и занимались любовью с терпением и нежностью, каких он никогда не испытывал прежде.

— Женщины старшего возраста, — сказала она. — Мы того стоим.

Он не ответил. Лишь улыбнулся, наклонил голову и поцеловал ее в шею за ухом, где кожа была влажной и имела вкус морской воды.

Потом они вместе приняли душ, допили вино и вернулись в постель. Ричер слишком устал, чтобы думать, и был слишком расслаблен, чтобы из-за этого переживать. Полинг прижалась к нему, и они уснули.

Много позже Ричер почувствовал, как Полинг пошевелилась. Он мгновенно проснулся и ощутил ее руки на своих глазах. Она шепотом спросила:

— Который час?

— Восемнадцать минут седьмого, — ответил он. — Утро.

— Ты невероятный.

— Это не слишком полезный талант. Конечно, я могу сэкономить на часах.

— А что случилось со старыми?

— Я наступил на них. Положил возле постели и наступил, когда вставал.

— И они сломались?

— Я был в туфлях.

— В постели?!

— Зато не нужно одеваться.

— Ты действительно невероятный.

— Я не всегда так поступаю. Тут многое зависит от постели.

— Так что же может означать, если относительно времени ошибся Грегори, а не ты?

Ричер сделал вдох и открыл рот, чтобы сказать: «Я не знаю».

Но не стал это делать.

Он вдруг понял, что это значит.

— Подожди, — сказал он.

Откинулся на подушку и стал смотреть в темный потолок.

— Ты любишь шоколад? — спросил он.

— Пожалуй, да.

— А у тебя есть фонарик?

— В сумочке лежит маленький «Маглайт».

— Положи в карман, — сказал он. — Сумочку оставь дома. И надень брюки. Юбка будет мешать.

Они пошли пешком, потому что утро выдалось чудесным и Ричеру не хотелось ехать на метро или брать такси. С Барроу на Бликер, а потом на юг по Шестой авеню. Они не торопились и свернули на Спринг-стрит ровно в половине восьмого. Пересекли Салливан, а потом Томпсон.

— Мы идем к заброшенному зданию? — спросила Полинг.