чем у ворпаней. Двое бойцов Молодежной ячейки и еще один доброволец изрядно перетрухали – неужели уголовник собрался их задавить?! раскатать на асфальте? Тулуза же числился в Варварином воинстве. Он враг!.. Уголовник крепко схватился за руль, пригнул голову. Мотор опять взревел. Да он сумасшедший! водитель, а не мотор.

– Спасайтесь! – совсем несолидно взвизгнул лидер Молодежной ячейки по имени Петька и по прозвищу Глаз.

Грузовик пронесся мимо парней на обочине, и они, заглотнув пыли, закашлялись, но уцелели. Чудо! Нынешняя тылвинская ночь полна чудес. Однако не всем этой ночью посчастливилось. Жажда мести у Тулузы получила удовлетворение. Как? А вот так! Тулуза и не думал тормозить – на полном ходу он сбил кого-то позади нашей троицы. Сбил и встал.

Наступила тишина. Мотор заглушен. Тулуза (прям как в прошлый раз на мосту) вылез из кабины, только соблюдая осторожность. Медленными шагами приблизился к лежащему на дороге телу. За Тулузой подались ребята. Охранники на проходной все отлично слышали и видели, но подойти не спешили – ждали, чем закончится. Про ворпаней все знали – уже не тайна в Утылве.

– Получил, гнида? – Тулуза смачно сплюнул. – Что и заслужил! Нет такого права носы людям резать! Лежи теперь. Ах, ах! косточки бедные хрустнули, глазки закатились, модная рубашка в кровушке замаралась – не отстирать… Из обыкновенного теста состоишь. Вовсе ты не ворпань – не каменный зверь… И чтоб все знали – Тулуза издевательств не прощает! За мной не заржавеет…

– Вы ж-еж его… уб-били! Смотрите – не дышит… – дрожащим голосом пролепетал Петька.

– Убил. И ничуть не жалею. Нелюдь он, выродок!.. Да так в девяностые в Кортубине не беспредельничали. Наш пахан башку быстро свернул бы как курице. А я всего лишь переехал – может, не насмерть… Сколько за ворпаня в суде дадут? Не человек ведь…Плевать! Мне тюрьма – мать родная… Вы, хлопцы, в свидетели пойдете.

– Мы ничего не видели!!

– В суде вспомните – че видели и не видели. Если свидетелями хотите остаться… Пошто здесь отираетесь? Партизаны и подпольщики! Норы роете под директоршу? Власть свергаете? Начитались про юных героев. Опасное занятие! и чтение, и свержение. По мне – чем проще, тем лучше. Взять и переехать.

– Норы? Нет, мы не вниз – мы наверх забирались. На башню. На какую? утром узнаете. Вы господин Тулуза, нас выручили, и потому вам скажем. Стыдно должно быть!

– Ты обалдел? Это за что же стыдно? За то, что ворпаня переехал или вас выручил?

– Вы здесь у нас пожили, укоренились, тылком почти сделались. Значит, к нашей стороне надо прибиваться. Не к тем, кто Утылву изничтожает. Или думаете – моя хата с краю? Малыхань без Утылвы никак не проживет. Ну, или снова хуторами стать – каждый на своем хуторе…

– Сосунок ты! несмышленыш. Жизнь – штука сложная и не всегда справедливая. А теперь и справедливость похе… – не ворпани похер…

– Конечно, если каждый сам за себя. И еще станки пилят и пилят…

– Ты меня не стыди, пионер! Комсомольцем не был!.. Это не твои и не мои станки – буржуев из холдинга. Мне перед ними стыдиться? Да с чего! Я не тупой терпила! Пусть меня по носу резали, но за нос никогда не водили. Как вашего заводского брата с бумажками – ваучерами, акциями. Терпите дальше. Голосуйте сердцем. Будьте честными. Я же не хочу. Спасибо, пожил, нахлебался по это самое не хочу – вот и не хочу теперь!.. Некогда с вами, наивными идиотами, лясы точить. У меня ездка!

– В Малыхань? На Цуковскую точку? Чем прошлый раз закончился? не заставил задуматься?

– Заставил, заставил! Не только меня. Ты у друга своего Имбрякинского спроси. Хахаля директорши. Все же старовата она для него… Он тоже подумал. И на чьей теперь стороне? На Варвариной! Не надо меня агитировать, лозунгами и знаменами махать. Лапшу вешать… на башню… Походили в свое время на демонстрации… Обман бессовестный кругом.

– Вот мы за то, чтобы без обмана. За честность и справедливость. За справедливую Россию!.. Ой, не за нее – не за партию, то есть. И теперь уже не за Правый Блок.

– Ага. Кутята – щенки ворпаней… Полный наив. Степень идиотизма. Ниже плинтуса. Поднялись – или забрались? – за честь страны. Кстати, куда вы забрались, дурачки? Где в Утылве башня?

– Где надо! Мы еще всем докажем!

– Доказывайте – мав! мав! А я поехал. Металлолом повез. Ничего личного, только бизнес… У вас, ребятки, башня точно поехала!

Тулуза зашагал к своему грузовику. Вероятно, он чувствовал себя сильно задетым, потому что, хлопнув дверцей, нарочито развязно загорланил из кабины:

Все в Утылве проходило

В кризис самый – мировой

Молодежь тогда решила,

Что на нас пошли войной!

Грузовик отъезжал, когда Тулуза начал второй куплет:

Это было в Краснодоне

В грозном зареве войны…

Иван Елгоков смотрел на лежащего старшего Клоба. Тот не подавал признаков жизни. Иван абсолютно хладнокровно констатировал:

– Я сейчас с дуба рухнул. Или с башни. Которая поехала.

Петька энергично закивал головой: – И мы поехали. Быстрей. Пошли, пошли! Пока этот не очнулся. Ты ворпаню не верь – они легко не помирают… Не думай, что у нас всегда так. Еще недавно – до смерти бабы Лиды – были спокойные времена. А теперь все сбилось…

Нервный разговор прервал шорох с земли. Лежащее тело шевельнулось. Худая рука, охваченная на запястье итальянской манжетой, приподнявшись, описала круг в воздухе и упала.

– Он… он ожил? Феноменально. После переезда грузовиком… На нем нет крови. Рубашечка-то чистейшая. Скажите, как?!

– Откуда мы знаем. Каменный потому что…

– Каменный? Какой каменный? – не понимавший Иван Елгоков взорвался. – Твердите без конца! Я не ворпаня вижу, а обыкновенного человека. Даже в итальянской рубашке. Довольно загадок!

– Тихо ты. Не ори. Только приехал, а уже распоряжаешься словно командир – майор какой-нибудь…

– Не майор я! Ты про кого?

– Ну, я не Мобутю имею в виду. Другого майора. И гранит – все тот же камень, правильно?

– Серега, ты даешь, – Петька удивленно кашлянул. – Слишком сложные аллегории. Не ожидал от тебя.

– Что он говорит? – Иван потребовал объяснений.

– Слушай же! Он сейчас скажет…

Шумный вдох. Парни опять обернулись к поверженному Клобу. Тот с трудом и хрипом выговорил:

– А-ах… это ты… Привет, Грицка, – рука вновь ожила, помахала в знак дружеского приветствия. – Хорошо выглядишь – помолодел даже. Эвон как вырядился. Не в своей гимнастерке. И челку отрастил. Модно сейчас?

– Опять