Нельзя не отметить разницы между двумя авторами проектов – Генрихом Фиком, западноевропейским ученым-юристом, чиновником, и Феофаном Прокоповичем, хотя и воспитанником схоластической школы, но живо чувствовавшим недостатки общественной жизни своего времени, формулировавшим их в своем проекте и давшим указания к их устранению в нормах Регламента.

Рассмотрим более детально вышеназванный первоначальный проект Фика[582]. В нем автор дал только обстоятельное описание функций президента Главного магистрата; его [этого учреждения] мероприятий, направленных к организации городских магистратов; перечислил возможный состав городского населения; дал общее определение, в духе того времени, полицейской власти, понимаемой в широком смысле – в духе француза Delamare’a [Деламара], его «Traité de la Police» [ «Трактата о полиции»], первые томы которого выходили в Париже с 1705 года; наметил примерные нормы для организации биржи, госпиталей, работных домов. Набросал, так сказать, канву для будущего узора, предоставив национальным законодательным органам быть художниками – наполнить ее социальными красками, сделать современной. Приведем [в обоснование данной оценки] доказательства из проекта Регламента Главного магистрата.

1. Фик очертил управление Главным магистратом как единоличное, руководимое президентом Главного магистрата. Проект Регламента излагал нормы, относящиеся к власти и деятельности «президента над магистратом», например глава I – «О присяге обер-президента», глава II – «О главных его делех» и т. д. или в тексте: «Когда такие ведомости будут в совокуплении, и тако разделяет обер-президент» и т. д. Между тем Петр проектировал установить и установил Главный магистрат как одно из высших центральных учреждений с коллегиальным характером.

2. Фик не уловил намерения царя поднять, организовать и усилить города путем выделения городского населения из ведения общих административных и судебных органов; Петр считал одним из средств к такому подъему городов приближение специальных городских административных и судебных органов к населению городов и изъятие его из подсудности общих государственных органов. Между тем у Фика судебные дела в порядке кассационном направляются из городских судов в надворные, а из надворных – в Юстиц-коллегию: «Болшие же города первого и второго класса прямо апеллировают в надворной суд, потом же посылаются все апеллации из надворного суда в Юстиц-колегиум»[583].

3. Еще ранее установления Главного магистрата Петром были созданы Мануфактур– и Коммерц-коллегии, компетенции которых весьма близко соприкасались с кругом дел Главного магистрата. Между тем Фиком сферы их не разграничены так, как это уже было намечено Петром.

4. Самое же главное: автор, проектируя самоуправление городов и определяя условия выборов в городские магистраты, не указал категорий граждан[584] по признакам имущественным и профессиональным, которые могли иметь активные и пассивные избирательные права при выборах в органы городского самоуправления, между тем как от этого зависела дальнейшая политика управления городом. Фик ставил условием выбора в магистрат наличие высоких моральных качеств кандидатов, ничего не говоря об имущественном их положении: «…к чему во всех городех надлежит честных, умных и достойных и искусных мужей выбрать, которые всегда богоугодно жили, е[го] ц[арскому] в[еличеству] верны были и между своею братиею миролюбно и постоянно обходились»[585]. Иной характер стал носить проект, когда в Сенате, в третьей – В – редакции эта норма была исправлена в соответствии с проводимой им тогда политикой: «…к чему выбрать во всех городех из гостей, и из гостиной сотни, и из гостиных детей, и из граждан первостатейных – добрых, пожиточных и умных людей»[586].

5. Не предполагал Фик и того, что законодатель, сообщая право самоуправления городу, был далек от предоставления его населению свободы пользоваться этим правом по своему усмотрению, т. е. оставаться жителем города или свободно уйти из него, когда и куда захочет. Во всяком случае, не автор первоначального проекта Регламента был виновником того, что наряду с магистратами, ольдерманами, биржами, ратушами в окончательной редакции Регламента оказалась такая норма: «Того ради ему, обор-президенту, прилагать свое старание, дабы всех тех купеческих и ремесленных людей, которые, не похотя с посадскими служить и податей платить, вышли из слобод какими-нибудь образы и подлоги в разные чины, и во крестьянство, и в закладчики и якобы за долги отданы, из тех мест собрать и написать в те же слободы и в тягло, из которых они отбывали, по-прежнему»[587].

Таковы в самых общих чертах характерные особенности написанного Фиком проекта Регламента Главного магистрата; он [этот проект] не отражал намерений и задач Петра I при учреждении Главного магистрата, не обнаружил знания состава городского населения и вследствие этого не мог дать принципиальных установок по организации специального учреждения для управления русскими городами, наметить основные нормы их общественной структуры и определить положение городского населения среди других категорий населения России.

Теми же формальными чертами отличались и другие проекты регламентов, выполненные Фиком, например регламенты Камер-коллегии, Штатс– и Коммерц-коллегии. В них автор обстоятельно передает функции той или другой коллегии, ее организацию, штаты, отправление деятельности, взаимоотношения между описываемой им коллегией и другими, с органами выше– и нижестоящими, но встретить в его проектах отражение проводимой Петром в то время политики, например финансовой, торговой, уже нельзя. Поэтому вряд ли будет ошибочным охарактеризовать проекты Фика как бюрократические. Мало того, в них не было и бюрократического творчества. Фик составлял экстракты из королевских шведских учреждений, сочинял штаты, инструкции, давал всякие справки и с этой стороны – как консультант – был весьма полезен. Что же касается влияния на ход политики Петра в той или иной отрасли государственного управления, то такой роли ему ни в каком случае приписать нельзя.

После изучения всего написанного Генрихом Фиком по указанию Петра и его правительства впечатление от его проектов можно формулировать таким образом: первоначальные его проекты, как составленные автором, начитанным в западноевропейских законодательных источниках, особенно в шведских, обладали всеми чертами деловой бюрократической проработанности, но были лишены творческого характера, знания общественной и государственной жизни России, тонкого понимания задач, осуществлявшихся Петром I. Они не отражали политики царя и ни в какой мере не оказали влияния на ее направление, но в то же время значительно содействовали реформе – подготовкой для использования русскими законодательными органами западноевропейских актов и помощью в самой выработке бюрократических порядков во вновь вводимых в России, по западноевропейским образцам, центральных и местных учреждениях.