Когда мы выбежали ну улицу, Кортни как раз разворачивала автомобиль. Она собиралась переключить скорость, когда увидела Кая. Его ядовитого взгляда было достаточно, чтобы понять – игра окончена. Губы Кортни растянулись в самодовольной ухмылке, когда она заправила волосы за уши. Я схватила Кайлера за руку, пытаясь увести в дом.

– Не надо, это ей на руку.

Ее явно все устраивает, а я не собиралась доставлять ей удовольствия. Его кулаки сжались так сильно, что костяшки побелели.

– Она пытается разрушить мою семью.

Я встала перед ним, пытаясь привлечь его внимание.

– Это не поможет. – Я нежно коснулась его груди. – Пусть едет. Пойдем внутрь.

Кортни подозрительно прищурилась.

– Передавай привет Эддисон! – радостно крикнула она и сорвалась с места.

– Кай. – Я махала рукой перед его лицом, пока он в оцепенении смотрел на удаляющуюся машину.

– Пожалуйста, идем внутрь.

Он провожал Кортни взглядом с опасной яростью в глазах:

– Ей повезло, что она женщина и я не могу ее ударить.

Он дал мне завести его обратно в дом. Джеймс стоял у подножия лестницы с застывшим лицом. Кайлер отпихнул мою руку, бросился к отцу и ударил его кулаком.

Поначалу Джеймс не защищался, пока Кайлер наносил удары. Я пыталась оттащить его, обхватив сзади.

– Кайлер, перестань!

Он хотел меня отодвинуть, но я вцепилась изо всех сил.

– Кайлер, пожалуйста, – произнес Джеймс. – Я все объясню.

– Ты мне противен!

Я почувствовала, что он немного пришел в себя, и отпустила его. Кайлер отошел и облокотился на перила.

– Ты обещал, что прекратишь. Но соврал, да, папа? Ты ведь даже не собирался. Ты бросишь маму ради нее?

Джеймс поднялся.

– Нет, я никогда не брошу маму. Я все исправлю, но ты должен позволить мне сделать это по-своему. Есть вещи, которых ты не знаешь, и, веришь ты мне или нет, я делаю все, что могу, чтобы защитить нашу семью.

Челюсть Кая сжалась, и я с точностью могла сказать, что он уже на пределе:

– Я поступлю, как обещал. Если ты не скажешь маме, значит скажу я. Я не собираюсь стоять и смотреть, как ты делаешь из нее посмешище. Скольким людям Кортни уже разболтала о вашей интрижке?

Сколько человек работает с мамой бок о бок, зная, что ее муж трахается с ассистенткой? – его голос все повышался, пока не сорвался на крик. – Об этом ты подумал?

– Конечно, подумал! – Он провел рукой по волосам. – И я не горжусь собой.

– Теперь все стало на свои места. – Кай щелкнул пальцами в воздухе. – Прическа, одежда, отъезды каждую ночь. Ты вел себя как подросток, свободный и снова неженатый. Это она тобой манипулировала, или ты настолько тупой, что подумал, будто всерьез можешь заинтересовать шлюху Кортни своим истекшим сроком годности?

– Хватит, Кай. Я знаю, что не прав, но я все еще твой отец и это мой дом. Или веди себя нормально или молчи, – Джеймс кивнул в мою сторону.

– Это мамин дом. Ты ни дня в своей жизни не работал. И как я уже сказал раньше, я буду вести себя нормально, когда ты этого заслужишь. А пока, – он подошел к нему впритык, – не говори мне, что делать.

Он схватил куртку и вышел из дома, с силой захлопнув дверь.

– Спорим, ты жалеешь о переезде, – тихо вздохнул Джеймс.

– У меня не было выбора, – честно ответила я.

– Я разрушил отношения со всеми. – Он сник, а во мне постепенно закипала ярость, пока я смотрела на этого раскаявшегося придурка.

– Возьмите себя в руки, Джеймс! – сурово рявкнула я, заставив его изумленно дернуться. – Я не собираюсь подкармливать вашу жалость к себе. Вы заварили эту кашу, вам ее и расхлебывать.

– Я пытаюсь.

Я подошла к нему и остановилась только когда мы оказались лицом к лицу.

– Нет, не пытаетесь. Мы слышали о вашей запланированной встрече на этих выходных. Кай был прав. Вы и не собирались ничего заканчивать. Хотя бы не врите себе.

Я даже не потрудилась скрыть отвращение, и теперь он выглядел действительно пристыженным.

– Вы все еще любите Алекс?

– Конечно! Но она первая отвернулась от меня. – Он поднял на меня взгляд, полный боли.

– Избавьте меня от подробностей. Я, конечно, не эксперт в таких делах, но честность это основа доверия. Одно без другого невозможно. Если не будете честным, доверие тоже уйдет. Поэтому Алекс такая грустная все время?

– Я знаю, ты считаешь, что все из-за меня… – Он закрыл лицо ладонями.

– О боже! Конечно, это все из-за вас. Да что с вами не так? Будьте уже мужиком и возьмите ответственность за свои действия! Нужно признаться Алекс и успеть до того, как это сделает Кай. Не заставляйте сына тащить эту ношу. Если вам, конечно, интересны хоть какие-нибудь отношения с ним в будущем.

Он медленно кивнул.

– Ты права. И Кай тоже, – вздохнул он. – Я поговорю с ней. Признаюсь Алекс.

– Вот и посмотрим. – Я собралась уходить, но он схватил меня за руку.

– Прости, Фэй.

– Не у меня стоит просить прощения.

– Я должен извиниться и перед тобой. Я подвел тебя. И всех остальных. Но я все исправлю. Ради вас и Алекс, – сдавленно проговорил он. – Если она позволит.

Искреннее сожаление на его лице немного растопило лед. Он должен понять, что под угрозой находится все. Но у него хотя бы есть шанс, которого не было у меня. Возможность возместить ущерб, нанесенный его семье. Он должен это понять, потому что мужчина, который стоит сейчас рядом со мной, боится посмотреть в лицо реальности.

– Не потеряйте эту возможность, Джеймс. Используйте все, что в вашей власти, чтобы это исправить. Потому что, если вы потеряете свою семью, никакого шанса вернуть ее уже не будет. И боль от этого будет такой, которую вы не способны даже представить.

Слезы потекли по моему лицу, но я не пыталась их остановить. Джеймс растерянно переминался с ноги на ногу, не понимая как поступить. Он хотел меня успокоить, но не решался.

– У меня не было выбора, – прошептала я, обхватив себя руками. – Мою семью забрали за одну ночь, без предупреждения. Без возможности попрощаться. Я думала, у меня целая жизнь, чтобы обнимать и целовать их. Целая вечность смеха и совместных мгновений. Но все исчезло в один миг. Мама не увидит, как я закончу школу. Папа не поведет меня к алтарю. Они никогда не станут бабушкой и дедушкой.

Боль внутри скрутилась тугим узлом.

– Моя семья от меня ушла. И никогда не вернется. Я пытаюсь жить, но внутри чувствую себя такой же мертвой, как они.

Повернувшись, я яростно посмотрела на него и вытерла лицо рукавом.