— Я должна посоветоваться с Алешей, — Татьяна вышла из прихожей в смежную комнату. Оттуда она появилась вместе с довольно молодым, худощавым мужчиной. На нем был накинут домашний халат и шлепанцы. Он был бледен и рука, поддерживающая полу халата, слегка вибрировала.

— Здравствуйте… Я супруг Тани, она мне рассказала и я не могу в это поверить.

— Время не ждет и вам придется сейчас же принять решение, — Путин подошел к двери. — Ну, идемте, внизу ждет машина…

Женщина подошла к мужу и взяла его за руку. Она явно доминировала и в эту минуту ее воля оказалась решающим фактором.

— Алешенька, я скоро вернусь. Ты, пожалуйста, не волнуйся, посмотри телевизор, если хочешь выпей коньячку… Только не нервничай, я скоро вернусь. Верно? — она обернулась к Путину.

— Это не займет много времени… От силы час-полтора… Извините, но время, действительно, не терпит.

— Хорошо, я только оденусь…

Он взялся за ручку и, открыв дверь, вышел на лестничную площадку. Она была опрятна и безмолвна.

Он подошел к перилам и прислушался, но и в пролете сквозила глухая тишина. Татьяна появилась в светлом плащике и с зонтиком в руках. На ней были темные очки. Через плечо — небольшая коричневая сумочка.

— У нас еще есть время? — спросила она и бегом направилась к лифту.

— Нет, идемте по лестнице, — Путин знал, какой западней может стать лифт и потому шагнул в сторону лестницы.

Шторм ждал внизу. Один из охранников вышел из будки и преградил им дорогу.

— У нас приказ никого не выпускать из здания… В городе проходят учения гражданской обороны.

— Мы сами гражданская оборона, — Шторм решительным жестом отстранил человека в милицейской форме и попытался пройти к выходной двери. Из будки появился второй охранник, в руках у него воронел пистолет.

— Стоять! Всем к стене…

Однако он не договорил: шагнувший к нему Путин выбил ногой пистолет и, подцепив строптивого охранника за кисть, потянул на себя и резко отпустил… Человек попятился и всей массой загремел в открытые двери будки.

Второй охранник тоже попытался свести все к угрозе применения оружия, но Шторм не дал ему этой возможности. Левой он нанес охраннику удар в челюсть и, не глядя как тот будет приземляться, открыл входную дверь, пропуская вперед себя Татьяну с Путиным.

От дома президента они направились на базу. Группа была в сборе. Шторм построил людей и провел двухминутную беседу. Она сводилась к следующему: кто бы ни встал на их пути, какие бы кто приказы ни отдавал, для группы действительны только указания «этого человека». Шторм представил бойцам Путина, подчеркнув, что речь идет об особой важности государственном задании.

На пяти «рафиках» , с пятьюдесятью двумя спецназовцами ГРУ, испытывая жуткий дефицит времени, они мчались в сторону Кубинки-1. Где-то в районе Голицыно их встретил армейский патруль из трех автоматчиков. Все они были в касках и бронежилетах, на лицах лежала необычная настороженность. Необычность еще заключалась и в том, что, судя по обмундированию, это были не просто солдаты — офицеры и не ниже капитанов.

Путин, не выходя из машины, через форточку показал подошедшему патрулю удостоверение и тот протянул было за ним руку, но его предупредили: «Убери руки, служивый, мы все тут свои…» И это двусмысленное «свои» сыграло, поскольку патруль хоть и имел вполне определенную задачу контролировать данное направление, он тем не менее не был посвящен в детали. И удостоверение гэрэушника произвело впечатление…

На подъезде к Кубинке машины разделились: одна группа на двух микроавтобусах, направилась к административному зданию, другая под началом Путина, минуя поросшее маками поле, мимо локатора, вырвалось на взлетную полосу и по ней устремилась к возвышающейся на белесом августовском небе диспетчерской. Два «рафика» остановились в метрах ста пятидесяти от диспетчерской, третья машина, на которой находился Путин с десятью бойцами, подъехала к диспетчерской и взяла ее в кольцо.

В диспетчерскую поднялись Путин, Шторм и Татьяна Дьяченко. Старший оператор майор Голубев попытался взять гостей на голос, но Шторм, зацепив его под руку, подвел к стеклянной стенке: «Видишь, майор, моих людей? Каждый второй с гранатометом, поэтому не мучай себя угрызениями совести и переадресуй мой вопрос диспетчерской Внуково… Спроси позывные борта самолета президента России и его координаты. Сделай это… и ты герой…»

И действительно, цепочка вооруженных людей, растянувшаяся по всему периметру диспетчерской, была убедительным аргументом для того, чтобы не вступать в дискуссию. Майор подошел к одному из сидящих с наушниками операторов и что-то тому сказал. Оператор кивнул и стал нажимать на клавиши. На экране появилось зеленое поле, по которому ползла золотистая стрелка. Простое дело, когда им занимаются профессионалы. Оказывается, президентский самолет Ту-154 Алма-Ата — Москва находился в пятнадцати минутах лета от столицы.

Оператор что-то сказал майору и тот, сняв с головы оператора наушники с торчащим в сторону микрофоном, протянул их Шторму. Шторм взял наушники и передал их Путину. Но тот не стал надевать их на голову, а лишь один наушник прислонил к уху, приблизив к губам микрофон.

— Это борт самолета президента России? — голос у Путина был твердый с подчеркнутой артикуляцией. — Я вас очень попрошу соединить меня с Борисом Николаевичем… Нет, я ему все объясню сам. Почему не может… Отдыхает? Тогда пусть подойдет его супруга Наина Иосифовна…

В трубке наступила пауза и тот же спокойный голос сказал::

— С вами говорит помощник президента Лев Евгеньевич Тишков… Извините, а с кем я имею честь говорить?

— Подполковник Главного разведывательного управления Путин. Естественно, звоню от имени своего руководства и хочу, чтобы вы меня правильно поняли…

— Говорите, — в голосе Тишкова появился нажим. — Что бы вы ни сказали, я сейчас же передам президенту….

— Тогда передайте следующее, — Путин прикрыв микрофон рукой, откашлялся. — Тогда, пожалуйста, передайте Борису Николаевичу, чтобы он распорядился о посадке вашего самолета не в аэропорту Внуково, а на военном аэродроме в Кубинке первой. Там вас будем встречать…

Пауза не была затяжной. Тишков опытный человек и скорее интуитивно, нежели со слов говорившего, понял серьезность ситуации.

— Минутку, — в микрофоне Путин услышал переговоры на другом конце провода и басистый голос президента: «Что-то они там мудрят… Дайте, Лев Евгеньевич, мне трубку». И до Путина долетел немного сонный голос президента:

— Вы подполковник Путин? Тогда в двух словах объясните обстановку. Почему я должен приземляться на другом аэродроме? И почему я должен вам доверять?

Лицо Путина покрыла краска. Он понимал, насколько щекотлива ситуация и как трудно ему объяснить то, что готовится в стране.

— Я не могу вам всего объяснить, время слишком быстро летит… Но поверьте, товарищ президент, ситуация чрезвычайная и будь она иной, я бы никогда не осмелился бы вас беспокоить.