говорил с каждым из нас. С тобой, с Кейсом, даже с Армитиджем – хотя тут-то и разговаривать было не с кем. Он же нас почти не понимает. У него есть психопрофили, но ведь это статистика, и не более. Не знаю, дорогая, являешься ли ты неким статистическим животным, но уж Кейс – абсолютно точно, а вот у меня есть качество, по самой своей природе не укладывающееся ни в какие количественные характеристики.

Питер отпил из стакана.

– И какое же? – равнодушно поинтересовалась Молли.

– Извращенность, – широко улыбнулся Ривьера; возвращаясь к женщинам, он раскручивал в стакане остаток воды, словно наслаждаясь массивностью толстого, с голубой резьбой цилиндра. – Склонность к бессмысленным поступкам. И я принял решение, абсолютно бессмысленное решение.

Молли молча ждала продолжения.

– Ну, Питер, – мягко, словно ребенка, пожурила Ривьеру 3-Джейн.

– Ты не узнаешь этого слова. Он ведь все мне рассказал. Конечно, три-Джейн знает код, но ты его не получишь. Равно как и Уинтермьют. Наша три-Джейн – девочка с амбициями. – Ривьера снова улыбнулся. – У нее свои виды на семейную империю, и все бы хорошо, если бы не путались под ногами два сбрендивших искусственных разума, хотя в самой идее что-то есть. Но тут на помощь приходит Питер. Сиди, говорит Питер, и не чирикай. Крути папочкины любимые джазовые пластинки, а уж Питер пригласит сюда подходящих к музыке танцоров. И тогда мы устроим королю Эшпулу достойные поминки. – Он допил остаток воды. – Нет, папочка, ты нам не в масть. Ты совсем нам не в масть. Теперь, когда к нам пришел Питер.

А затем порозовевший от кокаина и меперидина Питер воткнул стакан прямо в левую линзу Молли, и уже ничего не было видно, только вспышки света и кровь.

* * *

Сняв дерматроды, Кейс обнаружил Мэлкома под потолком. Тот висел на страховочном поясе, прикрепленном к панелям корпуса двумя эластичными тросами с большими серыми присосками на концах. Голый по пояс, растаман работал неуклюжим, специально приспособленным для невесомости гаечным ключом; извлечение каждого очередного болта сопровождалось громким щелканьем пружины. «Маркус Гарви» маневрировал – время от времени его слегка потряхивало.

– Мьют доведет нас до места, – пояснил Мэлком, опуская болт в привязанную к поясу сетку, – а сажать буду я. Пока что нужно позаботиться об инструменте.

– Ты держишь там свои инструменты?

Задрав голову, Кейс смотрел на ходящие по коричневой спине мускулы.

– Только этот. – Мэлком вытащил из-за панели длинный предмет, завернутый в черный поликарбон.

Он вернул панель на место и закрепил ее одним болтом; тем временем черный пакет уплыл к корме. Открыв клапаны присосок, сионит освободился от страховки, догнал беглеца, вернулся и, пролетев над центральным экраном с пульсирующей зеленой диаграммой посадки, зацепился за каркас противоперегрузочной сетки Кейса. Опустившись ниже, он поддел скотч на свертке толстым сломанным ногтем большого пальца.

– Какой-то китаец сказал, что эта штука рождает истину.[23]

Мэлком развернул древний, обильно смазанный автоматический дробовик «ремингтон» со спиленным почти до самого потертого цевья стволом. Вместо приклада у обреза была деревянная пистолетная рукоятка, обмотанная черной изолентой. От Мэлкома пахло потом и марихуаной.

– Это что, единственное, что у тебя есть?

– Да. – Он извлек откуда-то красную тряпочку и, прихватив, чтобы зря не мазаться, рукоятку поликарбоновой оберткой, стал протирать черный, лоснящийся от масла ствол. – Разрешите представиться – растафарский военный флот, не хрен собачий.

Кейс натянул дерматроды на лоб. «Техасский катетер» он проигнорировал – там, на вилле, можно будет поссать по-человечески. Не исключено, что последний раз в жизни.

Он щелкнул тумблером.

* * *

– Да он совсем с глузда съехал, – сказал конструкт, – этот самый Питер.

Казалось, они стали частью тессье-эшпуловского льда, изумрудные арки расширились и срослись в единую массу. В плоскостях окружающей их китайской программы преобладал зеленый цвет.

– Приближаемся, Дикси?

– Здорово продвинулись. Скоро и ты понадобишься.

– Послушай, Дикси, Уинтермьют говорит, что в нашей «Хосаке» не осталось ничего, кроме «Куана». Еще он говорит, чтобы я отключил тебя и деку, перенес вас в виллу и подключил через ее охранную программу. Говорит, что «Куан» будет уже там. И мы продолжим рейд изнутри, через внутреннюю сеть.

– Чудненько, – обрадовался Флэтлайн, – я же просто обожаю делать все через задницу.

Кейс перешел в симстим.

* * *

В окутавший Молли мрак, в мешанину синестезии, где ее боль имела вкус ржавого железа, запах дыни и была похожа на прикосновение к щеке крыльев ночной бабочки. Молли была без сознания, а в сны ее Кейс войти не мог. Замигал оптический чип; теперь каждую цифру окружал слабый розовый ореол.

07:29:40

– Мне очень не нравится, что все так получилось, Питер.

Голос 3-Джейн доносился словно издалека. Кейс решил, что Молли может слышать, но затем понял свою ошибку. Симстим был цел и на месте – и Кейс чувствовал, как он врезается Молли под ребра. Ее барабанные перепонки колебались под воздействием голоса 3-Джейн – вот и все. Что-то сказал Ривьера, коротко и неразборчиво.

– Нет, – ответила 3-Джейн, – и нет тут ничего веселого. Хидэо принесет аппарат интенсивной терапии, но здесь нужен хирург.

Наступила тишина. Кейс очень отчетливо услышал, как в бассейне плещется вода.

– О чем это вы без меня говорили?

Теперь Ривьера был совсем близко.

– О моей матери. Она сама меня спросила. Думаю, девочка была в шоке – безотносительно к тому, что ей вколол Хидэо. Зачем ты это сделал?

– Хотел посмотреть, разобьются они или нет.

– Одна разбилась. Когда – и если – она очнется, мы увидим, какого цвета у нее глаза.

– Она очень опасна. Слишком опасна. Не будь меня под рукой, не отвлеки я ее картинкой Эшпула, не прими мой иллюзорный Хидэо на себя бомбу – где бы ты теперь была? В ее власти.

– Нет, потому что со мной был Хидэо, – спокойно ответила 3-Джейн. – Думаю, ты не совсем понимаешь, кто такой Хидэо. А вот она, кажется, понимала.

– Хочешь выпить?

– Да, вина. Белого.

Кейс вышел из киберпространства.

* * *

Согнувшись над пультом «Маркуса Гарви», Мэлком управлял стыковкой. На центральном экране неподвижно светился маленький красный квадратик – стыковочный узел виллы. Зеленый квадрат побольше, представляющий «Гарви», покачивался и постепенно уменьшался. Слева, на малом экране, светился схематический чертеж «Гарви» и «Ханивы», приближающихся к изогнутой обшивке веретена.

– У нас всего один час, – сказал Кейс, вытаскивая из «Хосаки» разъем.

Обычно встроенных батарей деки хватало на девяносто минут, но конструкт Флэтлайна вызовет дополнительный расход. Быстро, привычными движениями Кейс примотал кассету с конструктом к днищу «Оно-Сэндай». Мимо проплыл страховочный пояс Мэлкома. Кейс поймал его, отсоединил эластичные тросы