очерчены. На нем была черная туника без рукавов, отделанная серебряной парчой, и темные сапоги до колен. Было что-то нездешнее в том, как он непринужденно стоял. У меня волосы на затылке встали дыбом. Я не сразу поняла, что солнце словно не касалось его – он и только он стоял в тени.

Мое сердце тяжело заколотилось. Я повернулась к Эзре. Она пыталась заглянуть за меня.

– Я сейчас вернусь.

– Кто это? – спросила она.

Королевские гвардейцы смотрели на незнакомца с такой же тревогой, что и я.

– Не знаю. Если выясню, потом скажу. – Я подавила улыбку, когда она бросила на меня нетерпеливый взгляд. – Обещаю.

– Да, непременно, – прошептала она и так быстро развернулась, что взметнулась юбка.

Держась начеку, я опустила правую руку к бедру, где висел кинжал в ножнах. Миновав королевских гвардейцев, замедлила шаг и остановилась возле незнакомца, который ласкал лошадь.

– Кто вы? – спросила я.

Он повернул ко мне голову, и я увидела его глаза насыщенного янтарного цвета. Я подошла достаточно близко, чтобы различить за зрачками сияние итера.

Бог.

Я приложила руку к сердцу и начала опускаться на колено в знак уважения, которого удостаиваются только боги и Первозданные. Я вдруг осознала, что перед Эшем никогда так не делала.

– Ваше высочество.

– Пожалуйста, не надо, – попросил он. На миг я застыла, а потом выпрямилась. – Меня зовут Эктор.

Я открыла рот…

– Мне все равно, как тебя зовут, – остановил он, и я закрыла рот. Я лишь собиралась поздороваться. – Наверное, тебе интересно, зачем я пришел.

Интересно.

– Если так, то у нас есть что-то общее, – продолжал он, наклонив голову. Светлые локоны упали ему на лоб. – Мне это тоже интересно, но предпочитаю не задавать вопросы, а просто делать то, что мне сказали.

Я недоуменно вскинула брови.

Эктор в последний раз провел рукой по лошади и повернулся ко мне. Он что-то держал в другой руке. Узкую коробку из светлой березовой древесины.

– Мне приказано отдать это тебе.

Я уставилась на коробку.

– Кем приказано?

– Кажется, ты прослушала про не задавать вопросы. Соображать надо. – Он протянул коробку. – Возьми.

Я взяла, только потому… что еще могла сделать? Опустила взгляд, медленно перевернула коробку и опять подняла голову. Эктор уже шел по улице.

Ну ладно.

С любопытством и легкой опаской шагнула в тень соседнего дома. Я бы солгала, сказав, будто не боюсь того, что может оказаться в коробке, которую вручил мне незнакомый бог. Нащупала крышку и подняла.

Я ахнула, задрожав от потрясения. Коробка затряслась в моих руках. Я постаралась унять дрожь, не в силах поверить в то, что вижу.

На кремовом бархате лежал кинжал. И не какой-нибудь кинжал.

Уголки моих губ поползли вверх, и по лицу расплылась улыбка. Я освободила клинок из его мягкого гнезда. Кинжал… великолепное творение. Произведение искусства. Рукоятка была сделана из гладкого, белого и удивительно легкого материала. Это какой-то камень? Навершие рукояти вырезано в виде полумесяца. Я схватила рукоять. Боги, кинжал был таким изящным, но прочным.

Прекрасным и могущественным.

Сам клинок был по крайней мере семи дюймов в длину и формой напоминал тонкие песочные часы, смертоносно острые с обеих сторон. Замысловатая гравировка на лезвии изображала шипастый хвост, а на рукояти – мускулистое чешуйчатое тело и голову дракона с раскрытой пастью, извергающей огонь.

Кинжал из тенекамня.

Отполированное черное лезвие расплывалось перед глазами. Я сморгнула непрошеные слезы. Эмоции не имели отношения к тенекамню. Даже к тому, кто передал его мне. Просто…

Мне никогда в жизни ничего не дарили.

Ни на Ритуалах, когда родственники и друзья часто обмениваются подарками. Ни на день рождения.

Но сейчас я получила подарок – прекрасный, полезный и совершенно неожиданный. И его преподнес мне бог.

Эш.

Глава 17

Одетта ушла в Долину ранним утром следующего дня.

Я узнала об этом только потому, что зашла к ней перед тренировкой с сиром Холландом и обнаружила в ее комнате служанку, снимающую с кровати постельное белье. Я поняла, что произошло, еще до того, как заговорила, спросив, где Одетта. Внезапная тяжесть в груди сказала, что момент, о котором она предупреждала, настал.

Я не пошла в башню. Вместо этого отправилась в Стоунхилл, где жила ее семья, и подоспела как раз к началу церемонии. Не потому ли так часто приходила в этот район и проводила время в храме Фаноса, что считала Одетту своей семьей?

Я стояла в задних рядах среди скорбящих и удивилась, когда почувствовала, что ко мне подошли. Это были сир Холланд и Эзра. Ни один из них не произнес ни слова, когда подняли погребальный костер, на котором лежала Одетта, и стало видно худенькое тело, закутанное в саван. Они молча стояли рядом со мной, и их присутствие немного смягчило тяжесть в груди.

Я не плакала, когда вынесли факелы и положили на пропитанные маслом дрова. Не потому, что не могла, а потому что знала: Одетта не хотела бы, чтобы я плакала. Она говорила, что я должна быть готова. И я была готова, насколько это возможно. Пламя медленно поползло по дровам, колеблясь от соленого бриза, пока бледный саван не скрылся в огне.

Тогда я развернулась и ушла, зная, что в царстве смертных от этой сумасбродной женщины ничего не осталось. Она вступила в Страну теней, миновав Столпы Асфоделей, о которых говорил Эш. Я шла по берегу, уверенная, что Одетту радушно приняли в Долине, и она наверняка уже там на что-то ворчит.

* * *

Утром в день Ритуала я проснулась с головной болью, которая не проходила, сколько воды я ни заставляла себя пить.

Тренировка превратилась в сущую пытку – головная боль перешла в боль в челюсти и вызвала тошноту в желудке. Духота в башне не способствовала улучшению моего состояния.

Сир Холланд кружил вокруг меня, на темной коже его лба блестели капли пота. Я устало следила за ним. Он бросился на меня, и я должна была с легкостью отразить его удар, но мои движения стали медлительными. Его голая ступня угодила мне в подбородок. Из моих легких вырвался болезненный выдох, и я похромала назад.

– Ты в порядке? – спросил сир Холланд.

– Да.

Я согнулась, потирая подбородок.

– Уверена? – Он подошел ко мне, вытирая лоб тыльной стороной ладони. – Ты весь день неуклюжая.

– Я и чувствую себя неуклюжей, – пробормотала я, выпрямляясь.

На лице сира Холланда отразилась тревога. Он окинул меня взглядом.

– Ты немного бледна. – Он упер руки в бока. – Что происходит? Это из-за Одетты?

Меня