И еще: в открытой Светиной сумочке, которую та повесила на яблоню, когда отправилась за вином, Лера заметила упаковку активированного угля. А тот – противоядие, как сказал Дорышев. Впрочем, в том, что видела именно активированный уголь, Лера не была абсолютно уверена, это ей сейчас могло дорисовать буйное воображение.

И все-таки мысль, что Светлана… сама подмешала в мартини яд, мысль дикая и несуразная, надоедливо крутилась в голове и никак не хотела убираться вон.

Концентрация отравы была такой, что умереть-то они не умерли бы, но рисковать собственным здоровьем… Зачем?

Нет, упрекнула себя Лера, этого не может быть. Светка вредина, но не сумасшедшая.

– Лер, – тихо спросила Мила, – ты помнишь бабушку Клаву?

– Да.

Все-таки они с Милой мыслят очень похоже, что Леру и раньше удивляло.

Бабушка Клава приходилась Свете какой-то двоюродной то ли теткой, то ли бабкой. Маленьким девочкам родственница подруги казалась совсем древней: худенькая, морщинистая старушка, которая вечно путала их имена, но улыбалась всегда ласково и ни за что не ругала.

Пожилая женщина исчезла однажды в самый разгар лета и никогда больше в поселке не появлялась. Конечно, девочкам никто ничего не рассказывал, но они знали, слыша обрывки разговоров, что бабушка Клава угощала соседей грибами с подмешанной в них отравой. С соседями старушка никогда не ругалась, даже, наоборот, вроде бы дружила, и отравленные грибы ела вместе с ними. К счастью, серьезно никто не пострадал, и только каким-то чудом выяснилось, почему от безобидных грибов здоровым людям пришлось валяться на больничных койках.

– Ждешь кого-нибудь? – вздрогнула Мила от неожиданного, показавшегося оглушительным входного звонка.

– Нет, – удивилась Лера. Нашарила сброшенные с ног тапочки и зашаркала к двери.

Но Казанцев ее опередил, успел открыть.

В прихожей стояла бледная, растрепанная, с бегающими глазами, совершенно не похожая на себя прежнюю Света. Одной рукой она судорожно сжимала ворот плаща, а другой прижимала к себе сумку.

– Можно я у тебя переночую? – словно не замечая ни Казанцева, ни подошедшей Милы, спросила неожиданная гостья у Леры.

– Конечно, – кивнула та. – Что с тобой?

Светлана только помотала головой. Устало плюхнулась на пуфик в прихожей и уставилась на висевший на вешалке Лерин плащ.

«Здорово мы выглядим, все трое, – печально подумала Мила. – Зареванная Лера, Светка, похожая на форменную сумасшедшую, и я… почти уверенная, что живу с убийцей».

* * *

– Ты решила, что это я, да? Что именно я хотела вас отравить? – уставившись на Леру и все еще как бы не видя ни Милу, ни Казанцева, еле слышно спросила Света. – Почему? Почему ты так думаешь?

– Я так не думаю. – Теперь Лера действительно так не думала. Даже не понимала, как столь нелепая мысль могла залететь ей в голову. И только на всякий случай спросила: – Ты прикатила со спиртным на машине. Как возвращаться-то собиралась?

– Просто не думала об этом, когда помчалась на дачу. Я на вас очень обиделась. Надо же, без меня поехали! А, ладно, неважно… Скажи, почему ты решила, что это моя работа? Лера, пожалуйста!

– Мне просто показалось странным, что ты на машине и с мартини. И все. Больше я ничего не думала.

– Пожалуй, я пойду, девочки. – Мила, вдруг почувствовав себя чужой в прихожей самой близкой подруги, кивнула Казанцеву и тихо прикрыла за собой дверь. Нужно было идти домой и серьезно разговаривать с Костей, а она не представляла, как сможет это сделать.

А две оставшиеся подруги продолжали бестолковый разговор в прихожей.

– Ты ведь знала про бабушку Клаву? – подняла Света глаза на Леру.

– Да, – кивнула Лера. – Слушай, что вообще с тобой? Что случилось?

– Пойдем-ка… – Казанцев мягко взял у Светланы сумку, которую она прижимала к себе, поставил ее на полку перед зеркалом и тихо, но решительно потянул гостью за руку. – Пойдем, пойдем.

Света послушно поднялась с пуфика, на который плюхнулась, войдя в квартиру, и поплелась за ним на кухню. Саша усадил ее за стол и протянул чашку.

– Пей.

– Что это? – Светлана понюхала напиток, обхватив чашку обеими руками.

– Кофе с коньяком, – пояснил Казанцев. – Пей и рассказывай. Подробно, чтобы я начал хоть что-нибудь понимать.

Странно, но Светин страх ушел сразу же, как только из ее уст посыпались слова, сначала довольно сумбурные, но постепенно выстраивавшиеся в законченные фразы. И стыд ушел. И она впервые не стеснялась бабушки Клавы, когда смотрела на Казанцева и Леру…

– Значит, так, – подытожил Александр. – Был отравленный мартини.

Тут Саша посмотрел на Леру и погрозил кулаком, как будто сам не желал слушать, когда та хотела рассказать о том, что случилось с ними на даче. И вот удивление – он погрозил ей кулаком, а Лера почувствовала себя такой счастливой, что даже совестно стало перед испуганной насмерть подругой.

– Были фотки с Лизой. Кстати, кто такая Лиза?

– Невестка Виктора Федоровича, – объяснила Света, – жена его сына Славы. А Настя лю… подруга Вячеслава. Бывшая. Он с ней порвал и просил меня убрать ее куда-нибудь с его глаз, перевести подальше.

– Значит, были фотки, которые исчезли, а потом появились с твоей… с твоим лицом. И было нападение в подъезде. Именно нападение! – подтвердил Казанцев, встретив тревожный взгляд Светланы. – Не похожа ты на больную. А на сумасшедшую тем более. Давайте искать разумные объяснения. Начнем с последнего пункта. С нападения.

Александр поднялся и несколько раз прошелся туда-сюда по маленькой кухне.

– Напрягись и вспомни, как ты выходила из лифта. Перед тем как упасть.

Света напряглась. И отчетливо вспомнила: ей показалась какая-то тень справа, со стороны собственной квартиры.

– Справа был человек, – уверенно сказала она. Потом все-таки жалобно спросила: – А почему ты уверен, что… со мной все в порядке?

– Потому что у меня глаза есть. И мозги, – отмахнулся Казанцев. – Какой человек? Высокий? Маленький?

– Не знаю, – пожала плечами Светлана. – Не помню. Просто человек. Вернее, тень.

– Понятно. Итак, был человек. Который какой-нибудь дрянью в тебя брызнул и отключил. А наверху парень собирался гулять с собакой и нападавшего спугнул. Вставай, поехали…

* * *

Припарковав машину у Светиного подъезда, Казанцев оглядел двор и пошел назад по улице, по которой только что ехал. Подруги брели за ним молча.

У бывшего здания фабрики-прачечной, давно уже превращенного в торговый центр, Александр остановился. Внимательно осмотрел стены, прошелся туда-обратно и исчез в дверях магазина, предварительно мотнув головой и таким образом дав сопровождающим дамам понять, чтобы ему не мешали.