греющейся на солнышке, и ее лакея, выжидательно застывшего у столика с чайным прибором.

Не стоило забивать голову такими пустяками, и Сварог первым поднялся по широкой лестнице с затейливыми перилами – без неуместной для дворянина поспешности, но и не плетясь. Обширный вестибюль напомнил его Изумрудную спальню в Вентордеране: выдержан в зеленых с золотом тонах – потолок и стены, мозаичный пол и драпировки. Большие картины в позолоченных рамах изображают буколические лесные пейзажи и могучие дубы. Ну да, иные лекари-моз-гоправы считают, что зеленый особенно приятен для глаз и благотворно влияет на расстроенные нервы.

Смотритель за лакированной конторкой, его помощник и двое коридорных лакеев выглядели безукоризненно, хоть пиши с них бытовую картину «Образцовые служители постоялого двора» – но едва они с Интагаром вошли, все четверо характерно подобрались при виде начальства. Только они подошли к конторке, служитель доложил:

– Все пятеро в апартаментах. После того, как лакей вернулся, никто не выходил. Квадранс назад герцогиня заказала «кофейный поднос» для себя одной. Доставлено. Посетителей не было. Никаких других просьб пока что не последовало. Распоряжения будут?

– Принесите поднос, – сказал Сварог, вспомнив, что он некоторым образом выступает в роли гостеприимного хозяина. – Бутылку келимаса, пару бутылок вина, соответствующие закуски, все на двоих. Самое лучшее, что здесь найдется.

Смотритель вопросительно воззрился на Интагара – Сварог был в «маске», при перстне нетитулованного дворянина, и по одежде не выглядел вельможей. Инта-гар веско сказал:

– Исполнять.

– Исполнять... – как эхо повторил «помощнику» «смотритель», и тот шустро кинулся в одну из боковых дверей – их тут было несколько.

– Пойдемте? – посмотрел на Интагара Сварог. – Какой этаж, кстати?

– Второй, – предупредительно сообщил ему «смотритель», явно уже сообразивший, что грозного министра сопровождает персона, имеющая право отдавать приказы, – тугодумов Интагар не держал.

Они поднялись на второй этаж по широкой, покрытой ковром (опять-таки зеленым в золотых узорах) лестнице с цветущими в лакированных деревянных кадках кустами бледно-розовых глициний и желтых картуний (что поделать, зеленых цветов тут не водилось отроду). Оказались в длинном коридоре, куда выходило всего четыре двери – ну да, все номера шестикомнатные, и у каждой двери истуканчиком застыл коридорный лакей, конечно же, в зеленой ливрее с золотыми позументами и гербом гостиницы на левой стороне груди.

– Остальные три апартамента пустуют, – тихо сообщил Интагар. – Но я на всякий случай поставил четырех. Все равно она не знает, свободны другие апартаменты или заняты, а люди нам на всякий случай не помешают... Она занимает вон тот, где на двери золотая роза, – в заведениях такого полета обычные цифры считаются вульгарными.

– Соберите-ка их всех у двери, – сказал Сварог, прекрасно знавший, что у верного бульдога есть жесты на все случаи жизни.

И точно – остановившись перед дверью, украшенной золотой розой, Интагар поднял руку с растопыренными пальцами и сжал их в кулак. К нему проворно стянулись четверо в ливреях, самую чуточку оттопыренных оружием.

– Обстановка? – тихо спросил Интагар.

– За дверью приемная, – так же тихо доложил один из мнимых лакеев. – Слева шесть кресел и дверь в апартаменты, справа сидит лакей, рядом с ним две двери в комнаты для слуг, обе закрыты. Когда принесли кофе, она сказала, что обойдется без помощи коридорного или своего лакея, хотя иные барыньки капризничают, сами сахар не положат...

– Неприхотливая... – проворчал Сварог. – Диспозиция простая: когда я свистну, тихонько входите, тихонько засовываете лакея в комнату для слуг: заодно посмотрите, сколько их там. И присматривайте за ними. Если окажется, что кто-то из прислуги в апартаментах, без церемоний извлекаете его оттуда. Мы с герцогиней должны остаться наедине, как два голубка...

Теперь уже четыре вопросительных взгляда скрестились на Интагаре, но лица сыщиков остались невозмутимыми, они молчали, хотя у каждого наверняка в голове вертелось: «А чего этот хмырь вместо министра распоряжается?» Хорошо все же иметь в хозяйстве многочисленную и высококвалифицированную тайную полицию...

– Выполнять, – негромко обронил Ингагар, и это, без сомнения, было прекрасно услышано и принято к сведению.

– Начали, – сказал Сварог.

Открыл дверь и вошел. Комната в точности соответствовала описанию, навстречу ему поднялся с кресла здоровяк в ливрее без гербов, низко поклонился с полным уважением и выжидательно спросил:

– Ваша милость?

– Я хотел бы увидеться с герцогиней.

– Как прикажете о вас доложить?

– Обойдемся без строгого соблюдения этикета, – сказал Сварог, вмиг определивший, что видит перед собой самого обычного человека.

И, приобернувшись к неприкрытой двери, негромко свистнул. Ворвались сыщики, двое скрутили лакея, приставили к глотке ножи, и один душевно посоветовал:

– Молчать, как учтивая задница в гостях.

Двое других проворно кинулись к дверям, распахнули их – в одной из комнат, и в самом деле прельстивших бы захудалого дворянина, обнаружились обе камеристки, в другой – второй лакей. Туда забросили схваченного, и двое остались нести стражу, поигрывая короткими кистенями. Вошел Интагар, шепотом осведомился:

– Ваше величество, вы намерены пойти один?

Это было произнесено нейтральным тоном, но в глазах министра плескалось яростное любопытство.

– Конечно, – сказал Сварог. – Два визитера, вломившиеся незваными к слабой женщине – это уже перебор, «филин» к «трем семеркам»... – и ободряюще сказал: – Не грустите, я вас включаю в беседу...

Достал двумя пальцами из грудного кармана рифленый шарик величиной с большую горошину, протянул Интагару – тот, не в силах скрыть промелька радости, сунул егов правое ухоиустроилтамуказательным пальцем.

Они так поступали не впервые – когда по тем или иным причинам собеседник Сварога должен полагать, что разговор ведется с глазу на глаз, но Интагар должен все слышать. Почти по классикам: камень был не камень, а объектив телепередатчика, обруч был не обруч, а рация. Микрофоном был «алмаз» в золотой булавке, согласно последней моде скалывавший шейный платок. Имелась и другая, с сапфиром-объективом, но сейчас в ней не было нужды, и она осталась в столе в кабинете.

Коснулся указательным пальцем золотого завитка: и «алмаз» мигнул зеленым – микрофон включен. Сва-рог провел перед лицом ладонью, убрав очередную «маску», и в истинном своем облике открыл высокую резную дверь. Слева от нее красовался затейливый золоченый рычаг звонка, который следовало, судя по прорези, опустить вниз, но короли стоят выше таких пошлостей, как звонок в дверь – в своем королевстве Сварог повсюду у себя дома.

Коридор, куда выходят шесть дверей. Тишина – ну, конечно, оккупация приемной прошла молниеносно и почти бесшумно,