Морозов, будучи мастером радиаторного цеха, ремонтируя радиаторы, вместо контрольных трубок затыкал тряпки и деревянные пробки в 28 отремонтированных тракторах. Ставил негодные болты с разными головками, занимался хищением остродефицитных материалов.

Ковалевский был в курсе всех этих вредительских комбинаций и проделывал то же самое при сборке тракторов.

Слесарь Бузаев занимался систематическим хищением из МТМ остродефицитных материалов.

Следствие велось по линии выявления связей Мазуркевича с раскрытыми вредительскими группами и организациями в других МТС и в краевых тракторных организациях[364].

Заместитель начальника политотдела Братской МТС (УССР) Воронин сообщил о вскрытии в колхозе им. Сталина вредительской группировки, в результате деятельности которой колхоз был совершенно развален.

Полностью установить размеры похищенного и разворованного хлеба и других продуктов было невозможно ввиду полного хаоса в учете. Часть документов была сожжена. Произведенным обследованием оставшейся отчетности был выявлен ряд злоупотреблений: наличие фиктивных документов, факты незаконно выдаваемых денег и т. п.

Установлена нехватка зерновых культур в 196 центнеров, но установить полностью размеры хищения не было возможности. Хлеб, выявленный в ямах и отобранный у колхозников и единоличников, сдавался кладовщику Клименко и не приходовался. Учет печеного хлеба отсутствовал.

За 1932 г. пало 55 лошадей, актов составлено на 19, где остальные кони, неизвестно. Выдаваемый фураж не контролировался.

На мясо зарезанных свиней и овец актов нет, в расходе 12 кг.

Рапортовали о 100 % засеве озимыми, фактически недосев составил 96 га. Кроме того, 80 га посеяно по непаханой земле. Колхозные книжки не выдавались. Кто сколько заработал, неизвестно. В результате колхоз развален, колхозники остались голодны.

Группа орудовала в колхозе безнаказанно. Открыто проводила хищение хлебa, который отправлялся в Вознесенск на базар для обмена на мед, картошку и др.

Колхозники были совершенно деморализованы, терроризированы, запуганы. За попытки раскрыть те или иные злоупотребления лица, которые хотели это сделать, подвергались преследованию. Помощи никто не оказывал. Группа незаконно арестовывала колхозников, бедноту выгоняли из колхозов, у колхозников описывали и отбирали имущество, скот, лошадей за долги, не оформляя свои действия описями и актами. На руки не выдавали никаких документов, отобранное имущество распродавали.

В процессе допросов выяснилось, что люди боялись рассказывать о преступлениях этой группы. Только после ареста Клименко и отправки его в Братское колхозники стали рассказывать обо всех ужасах. Отмечены четыре случая, когда колхозники во время своих рассказов плакали[365].

Заместитель начальника политотдела Сартанской МТС (УССР) Радищев доложил, что до последнего времени МТС находилась в руках кулацкой контрреволюционной группы в составе:

1. Иванющенко Никита Григорьевич – директор МТС, член КП(б)У с 1925 г., бывш. активный махновец. Арестован.

2. Хмель Василий Никитович – механик МТС, член КП(б)У с 1925 г., в 1933 г. был осужден Нарсудом за вредительство. Арестован.

3. Сумцов Захарий Павлович – бухгалтер. Установлена недостача горючего на 23 000 руб. Предполагался арест по окончании сдачи дел.

4. Караван Виктор Семенович – печник МТС, спекулянт и кулак. Арестован.

5. Магдалица Иван Васильевич, по словам рабочих МТМ – кулак, тракторист, ломал трактора. Арестован.

6. Николаев Георгий Савельевич – тракторист, ломал машины, привлечен к ответственности находится под подпиской о невыезде.

7. Карива Григорий Федорович – механик, вредительски относился к тракторам, выбрасывал их в степь. Находился под подпиской о невыезде.

8. Клафас Ефим Лазаревич – тракторист, выбросил в степь три тракторных моста. Находился под подпиской о невыезде.

И другие, всего 19 человек.

«Методы вредительства: значительная часть тракторного парка, в том числе 15 новых ХТЗ, находилась под открытым небом, 3 новых ХТЗ заморожены. Один новый трактор, не бывший в работе, разбит. Трактора забрасывались в степь и там „терялись“, в настоящий момент неизвестно, где находятся несколько тракторов. Член бюро горкома ВКП(б) – Крашеныца нашел трактор у с. Успеновка. От него остался один остов, остальное разворовано. Нач. милиции с. Сартаны нашел 4 трактора в степи. Механик Папуш оставил в реке 2 молотилки и в степи трактор. У трактора замерз радиатор, и он выбыл из строя. Запасные части расхищались. Горючее расхищено на 23 000 руб., зерно, урожай с хоз. посева расхищались возами. Точного количества тракторов никто не знает».

Сдача тракторов в ремонт производилась следующим образом: в МТС трактора разбирались на части, сваливались на подводу, привозились в МТМ и, никому не сдаваясь, сбрасывались в кучу, иногда прямо на улицу, под снег, и т. д.[366]

Несмотря на директивные указания по вопросу о взаимоотношениях заместителей начальников политотделов МТС и совхозов по работе ОГПУ с начальниками политотделов МТС и совхозов (циркуляр ОГПУ ПУР Наркомзема № 22, приказ ОГПУ № 0045), в практике работы политотделов отмечались случаи искажения существа директив.

«Начальники политотделов повсеместно столкнулись с таким явлением, когда их замы по ОГПУ отказывались выполнять их распоряжения, уклонялись от обычной политотдельной работы. „С первого дня своей работы в политотделе, – писал начальник политотдела Кальчанской МТС Днепропетровской области весной 1933 г., – мой зам по ОГПУ т. Зайцев сводит свою роль исключительно к арестам, превратил политотдел в камеру следствия, угрожает арестами колхозникам и работникам МТС. Попытка исправить его со стороны политотдела ни к чему не привела“. В феврале 1934 г. начальник политотдела Топчихинской МТС Западной Сибири указывал в своем донесении, что его зам по ОГПУ „оторван от всей работы политотдела, решительно отказывается выполнять поручения начальника политотдела“, что „большая часть времени у него уходит на составление всякого рода сводок и докладов, которые он никому не дает читать“. Начальник политотдела Киргичевской МТС Харьковской области Д. Ортенберг в своем донесении от 3 июня 1933 г. в Политуправление Наркомзема СССР писал, что его зам по ОГПУ заявил: „Вам я не подчинен, работаю по особым указаниям ГПУ. Эти указания вас не касаются, я занимаюсь своей оперативной работой“. Некоторые заместители по ОГПУ, отказываясь подчиняться начальникам политотделов, ссылались при этом на соответствующие директивы, полученные ими в областных отделениях ОГПУ.

Некоторые начальники политотделов прямо обвиняли своих заместителей по ОГПУ в перегибах, допущенных при чистке колхозов. Так, начальник политотдела Кимильтейской МТС Восточной Сибири Смирнов в докладной записке в политсектор от 4 октября 1933 г. сообщал, что его зам по ОГПУ Белолипецкий неправильно проводил чистку в колхозах, причем отказался не только проверить собранные им материалы вместе с начальником политотдела, но и согласовать свои действия с прокурором. О том, как действовали некоторые заместители начальников политотделов по ОГПУ при проведении чистки колхозов, свидетельствует докладная записка инструктора политсектора МТС БССР на имя начальника политсектора от 27 июня 1934 г. „О проверке исключения и вычистки из колхозов, проведенных политотделом Дриссенской МТС“. В апреле 1934 г. в один из колхозов этой МТС приехал заместитель начальника политотдела по ОГПУ. Весь день он провел в колхозе, выясняя причины отставания в севе, однако не поговорил об этом ни с коммунистами, ни с комсомольцами. Вечером было созвано общее собрание колхозников. Фактически председательствовал на нем приехавший заместитель, причем высказываться давал только тем колхозникам, которые говорили о необходимости исключения из колхоза намеченных им кандидатур. Исключение производилось огульно, целыми дворами»[367].