в глазах темнеет. — Что вы сказали?

Папа хватает меня за руку.

— Ты не обязана.

— Я…я… — не могу совладать с эмоциями, запинаюсь. Но у меня нет другого выхода. — Я должна.

— Я покажу вам фотографии. Я понимаю, вы не родственник, это будет неофициально, но… — я вижу, что человеку не так-то легко говорить об этом, хотя это его работа. — Но мы должны установить личность, чтобы оповестить родных.

Следователь берёт в руки телефон, лежащий на столе, включает его. Слежу за его движениями, как в замедленной съёмке. Сердце колотится всё быстрее и быстрее пока экран телефона медленно приближается ко мне. Достаточно одного взгляда. Я сразу узнаю лохматую шевелюру и веснушки. Сейчас они так ярко светятся на бескровной коже, будто их подсвечивает не лампа прозекторской, а самое настоящее летнее солнце. Бедный мальчик.

— Это Ваня, — выдыхаю я, с трудом удерживая себя в сознании.

Я много раз была в морге, анатомическом театре. Все будущие врачи проходят курс патологической анатомии. И я не исключение. Но сейчас моя психика на грани. Видеть пусть не близкого, но знакомого тебе человека… Молодого человека, только начавшего свой жизненный путь на столе патологоанатома… Это слишком для меня.

— Я не знаю о нём ничего. Ни фамилии, ни адреса, ни номера телефона. Игорь его старший брат. Это всё. — Больше нет сил. Закрываю глаза и опираюсь лбом о стол. Слёз нет, дрожи в теле тоже. Дикая пустота внутри. Всё.

Сквозь шум в ушах, слышу, как следователь о чём-то договаривается с отцом и прощается.

К Стасу меня больше не пускают. Таковы правила и даже мне не делают поблажку. Мама обещает приглядывать за ним, она на ночном дежурстве. Папа хочет отвезти меня домой, но я отказываюсь. Не хочу бросать машину Стаса на больничной стоянке, да и просто хочу побыть одна. Совсем одна. Отец провожает меня до машины. Он беспокоится, я знаю, но убеждаю его, что я в порядке. И папа отступает.

Первое что делаю, оказавшись в одиночестве, звоню Сан Санычу. Он, наверное, с ума сходит. Надо было сообщить ему сразу, как только в моих руках оказался телефон Стаса. Его отдала мне мама, когда полиция уже покинула больницу. Прежде чем отдать мобильник следователю, я хочу сама в нём покопаться. Дед берёт трубку с первого гудка.

— Настасья…

— Да. Всё хорошо. Стас жив. — Слышу облегчённый выдох. — Не волнуйтесь, правда. И смысла ехать, пока нет. Он спит. — Не могу сказать старику всю правду. Не по телефону.

— Я хочу его увидеть, девочка, — лепечет старик.

— Обещаю, я лично вас привезу сразу, как только разрешат посещения. Моя мама рядом с ним. Даже меня не пускают, но я видела одним глазком, он спит. — Убеждаю я дедушку и себя заодно. Он просто спит.

— Что случилось? — он хочет знать.

— Я не знаю. Похоже драка. Полиция разбирается.

Сан Саныч молчит. Наверное, обдумывает мои слова. Пытается понять, насколько я честна с ним. Стас просил меня позаботиться о старике и именно это я и делаю. Не могу допустить инфаркт или инсульт у пожилого человека, жизнь которого теперь и в моих руках тоже.

— Я буду звонить каждый день. И вы звоните, теперь нет смысла в секретах и тайнах.

— Да. Да, ты права. Спасибо, девочка. Будь сильной. Ради него, — голос Сан Саныча дрожит, и он отключается, не позволяя мне услышать его слёзы, его слабость.

Он вернётся. Он должен. Он обещал.

[1] Субдуральная гематома — внутричерепное скопление крови между мозговыми оболочками.

Глава 25

Уже третий день сижу возле Стаса. Смотрю на его бледное, болезненно худое лицо. На руку, прикованную к бортику наручниками.

Я так разозлилась, когда впервые увидела это. Мало того, что его обвинили во всех грехах, так ещё заковали, как рецидивиста какого-то. Кому вообще пришло в голову, что человек, находящийся в коме встанет и сбежит?! Только полному идиоту!

Игорь до сих пор не объявился. Поиски полиции тоже не дали результат. Он, Муха, Тарантино и вся их шайка, как сквозь землю провалились. И даже мобильный телефон Стаса не помог установить их местонахождение. Я передала телефон в распоряжение полиции на следующий день после допроса в больнице. Но на всякий случай переписала все немногочисленные контакты Стаса в свой новый аппарат. А заодно проверила, чтобы в нём не остался номер его деда, я всё ещё скрываю от них старика. Он всё равно не касался этой стороны жизни Стаса, и не надо вмешивать в расследование старого человека с больным сердцем. Во всяком случае, пока.

В тот злосчастный вечер три дня назад, поговорив с Сан Санычем, я сидела в Ауди на парковке больницы и пыталась разобраться в происходящих событиях. Домой не хотелось. К тому же телефон Стаса прожигал дыру в моём кармане. В нём было всего три номера. Просто цифры, без имён и я понятия не имела, кому они принадлежат. Мне нужна была помощь. И я знала только одного человека, кто мог бы мне помочь разобраться. Катя. Ко всему прочему моя подруга была в курсе моего исчезновения. Мама сказала, что именно она подняла тревогу, когда я не явилась на нашу встречу. Я просто обязана была показаться ей на глаза. Катя обрадовалась, увидев меня на пороге своей квартиры, но её радость тут же испарилась, когда она поняла по моему лицу, что произошла беда. Я всё ей рассказала, как на духу. И показала телефон Стаса. Катя указала мне на номер Игоря. Два других ей были незнакомы. Мы звонили на все, но нам никто не отвечал. Подруга с ужасом в глазах смотрела на меня. Я даже не пыталась успокоить её. Это было не в моих силах. Нам обеим оставалось только ждать новостей и надеяться на благополучное возвращение Игоря и Стаса.

— Ну, давай же, Игорь. — Снова набираю номер Фила. Безрезультатно.

«Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети», — слышу уже не в первый раз.

В бессилии падаю на маленький диванчик, поставленный в палате Стаса для меня. Доктор Кайзер разрешил мне быть