В этот момент Данфорд взорвался громким смехом, заразившим Алекса и Эмму, которые до сих пор ухитрялись держать себя в руках. Побагровев, Дауэс возразил:

– Это таперша.

– Она – моя гостья.

– Ну, будь по-твоему, упрямая девчонка, – проворчал он, вытирая лоб мокрым платком. – Возлюбленные, мы собрались здесь перед лицом четырех свидетелей…

Несколько минут церемония шла на удивление гладко. Джон едва смел верить своему везению. Еще несколько минут, думал он, и они обменяются клятвами и кольцами, а Белл отныне и навсегда будет принадлежать ему. Охваченный нетерпением, он с трудом удерживался, чтобы не схватить за грудки и не встряхнуть болтуна священника, заставив его веселее шевелить языком. Джон понимал, что ему следовало бы наслаждаться каждой минутой священного обряда, но единственное, чего ему хотелось, – поскорее покончить с этим и удалиться в какой-нибудь укромный уголок, где и провести с новобрачной следующую неделю.

Однако все надежды Джона на быстрое завершение церемонии обратились в прах, когда он услышал, как парадная дверь дома распахнулась с оглушительным треском. Дауэс недоуменно уставился на него, и Джон вежливо кивнул, прося продолжать.

Дауэс не перестал болтать, даже когда в коридоре загремели тяжелые шаги. Не желая очередных проволочек, Белл смотрела прямо перед собой, но Джон не удержался и, обернувшись, увидел, как в комнату ворвался темноволосый юноша. Такие синие глаза могли быть лишь у брата Белл.

– Боже милостивый! – воскликнул Нед Блайдон, перепрыгивая через диван. – Вы еще не добрались до клятв?

– Пока нет, – отозвался Дауэс, нос-картошка которого рдел в отблеске свечи. – Не добрались.

– Отлично. – Нед схватил Белл за свободную руку и оттащил ее от импровизированного алтаря. – Ты соображаешь, что делаешь? – прошипел он. – Кто этот человек? Что тебе известно о нем? Что происходит? Как ты могла послать мне записку за день до свадьбы? О чем ты думала?

Белл терпеливо переждала эту возмущенную тираду.

– На который из вопросов ты хочешь получить ответ в первую очередь?

– Послушайте! – взревел Дауэс. – Так мне продолжать церемонию или нет? Мне уже…

– Продолжать, – решительно заявил Джон.

– Я занятой человек, – оповестил собравшихся Дауэс, – я не могу…

– Мистер Дауэс, – мягко перебил Данфорд священника, – прошу простить нас за прерванную церемонию. Мы весьма сожалеем, что человеку в вашем положении приходится терпеть подобное. Не хотите ли выпить со мной стаканчик бренди, пока ситуация не прояснится?

Белл не знала, что делать – благодарить Данфорда или сердиться на него. Поглощая бренди такими темпами, Дауэс не сможет довести свое дело до конца. Страдальчески закатив глаза, она повернулась к брату, который с тревогой смотрел на нее.

– Ты уверена, что не совершаешь ошибку? – спросил Нед. – Кто этот мужчина?

Алекс шагнул вперед и хлопнул Неда по плечу.

– Он славный малый, – негромко произнес он, а Эмма утвердительно закивала.

– Ты любишь его? – спросил Нед.

– Да, всем сердцем, – прошептала Белл.

Нед взглянул на нее в упор, словно пытаясь измерить глубину ее чувств.

– Что ж, хорошо. Прошу прощения, что помешал вам, – произнес он громко. – Но будьте любезны начать все с самого начала – я сам хочу повести сестру к алтарю.

– Слушайте, вы, юнец! Мы уже добрались до середины, – взревел Дауэс. – Я – занятой человек…

– Ты попросту красноносый пропойца, – пробормотала себе под нос Белл.

– Что вы сказали? – переспросил Дауэс, гневно заморгав. Повернувшись к Данфорду, которого он принял за союзника, священник схватил его за плечо. – Что она сказала?

Данфорд вежливо высвободился из мощной длани священника.

– Не беспокойтесь, приятель, за дополнительные хлопоты дополнительная плата. Об этом я позабочусь.

Белл и Нед заторопились вверх по лестнице и уже на верхней площадке услышали рев Дауэса:

– Так она собирается аккомпанировать или нет?

Не прошло и нескольких секунд, как Персефона мстительно ударила по клавишам бедного инстру" мента, и Белл начала второе шествие вниз по лестнице к алтарю.

– Ты великолепна, – прошептал ей Нед.

– Благодарю. – Белл улыбнулась, глубоко тронутая его словами.

Они с братом нежно любили друг друга, но чаще препирались, нежели обменивались комплиментами. Вновь войдя в гостиную, Белл увидела, что глаза Джона по-прежнему излучают любовь и гордость, к которым теперь примешивалась легкая насмешка из-за некоторой комичности ситуации. Белл ответила ему улыбкой, желая показать, что неожиданная задержка не огорчила ее. Ей хотелось лишь скорее заполучить Джона в полную собственность.

На этот раз все шло удивительно гладко, без прежних недоразумений. Даже Персефона перестала терзать пианино, едва услышала громогласный рев Дауэса: «Возлюбленные братья и сестры!»

Джон и Белл наконец-то стали мужем и женой.

Они поцеловались под шумные поздравления, хотя позднее Данфорд сознался, что радовался скорее завершению затянувшегося обряда, нежели счастью новобрачных.

После привычных поздравлений и непременных поцелуев с невестой всех гостей мужского пола (таковых было всего три, потому поцелуи не затянулись) Нед перевел взгляд на сестру:

– А где праздничный стол? Умираю с голоду.

Белл потупилась. Она совсем забыла об угощении и теперь могла лишь досадовать на себя за подобное упущение. Кроме того, Белл казалось, что сегодня больше подойдет обычный ужин, чем торжественный обед.

– Белл решила отложить свадебный обед, – спокойно вмешался Джон, – до возвращения родителей. Она сочла, что мать одобрит ее решение.

Неду казалось, что мать гораздо охотнее одобрила бы задержку всей этой авантюры, но придержал язык. Вежливо улыбнувшись новоиспеченному зятю, он наконец-то задал вопрос, вертевшийся в его голове на протяжении всего вечера:

– Так как же вы познакомились с моей сестрой?

– Недавно я приобрел поместье близ владений Эшбурна в Уэстонберте, – объяснил Джон. – Там мы и встретились.

– Джон сражался вместе с Алексом в Испании, – добавила Белл. – Они давние друзья.

Очко в его пользу, подумал Нед.

– Кстати, о войне, – вдруг вмешался Алекс. – Тебе ни за что не догадаться, кого я видел из экипажа у самого дома.

Джон круто обернулся к другу.

– Кого же?

– Джорджа Спенсера.

Белл почувствовала, как пальцы Джона сжали ее руку. Казалось, он собирался что-то сказать, но не издал ни звука.

– Ты наверняка его помнишь, – продолжал Алекс.