– Я думал о том же самом, – кивнул я.

– Ни один инженер не станет создавать вооружение с подобным уязвимым местом. «Разрушитель» скорее придумали бы разработчики видеоигр – для того, чтобы создать серьезное испытание для игрока в конце уровня, «босса», для победы над которым необходимо идти на большие жертвы. И они отправили один – всего один! – «Разрушитель» к нашей базе, вместо того, чтобы «подцепить» его к Земле! Почему? Они хотели, чтобы мы разобрались, как он работает! А затем они позволили нам его уничтожить! Может, это часть их испытания? Может, они хотят знать, готовы ли люди к героическому самопожертвованию ради спасения товарищей? Хотят знать, действительно ли представители нашего вида ведут себя так, как мы изображаем себя в книгах, фильмах и играх? Действительно ли мы столь благородные и самоотверженные, какими себе кажемся?

– Но как инопланетяне узнают о героическом самопожертвовании Вэнса? – спросил я. – И вообще о том, что происходило в рядах ОАЗ во время этих боев?

Отец прикусил губу, затем показал мне свой квантком.

– Подумай: откуда взялась технология, благодаря которой действуют кванткомы?

Я покачал головой, не желая верить в это.

– Ее изобрели европы, а мы едва понимаем, как устройства работают, – продолжал отец. – Может, европы наблюдают за нами прямо сейчас. – Он потер виски и поморщился. – Утром противник атаковал именно ту базу, куда мы перевезли наших лучших рекрутов. Неужели совпадение?

Он умолк. Голова у меня шла кругом, и я сел в одно из кожаных кресел, привинченных к полу.

– Зачем ты мне все это рассказываешь?

Он нахмурился – похоже, этот вопрос его расстроил.

– Потому что ты мой сын. Может, я хочу узнать твое мнение?

– О чем, генерал?

– О том, как нам поступить. Следует ли нам закрыть глаза на отсутствие логики в действиях европов и позволить ОАЗ применить «оружие судного дня»? Должны ли мы устроить геноцид первого же разумного вида, с которым вступили в контакт?

– Они собираются нас уничтожить! – крикнул я. – У нас нет выбора, мы должны защищаться!

– Это так, сынок, но мне кажется, что нам дают выбор. Мы можем либо попытаться уничтожить их, тем самым гарантируя собственное уничтожение. Либо рискнуть, положиться на наши умозаключения и доводы морали – и остановить «Ледокол».

– Но тогда… Мы ведь тогда позволим уничтожить себя!

– Если бы они хотели уничтожить людей, то сделали бы это много лет назад, – сказал отец. – Они были способны сделать это в тот самый день, когда мы установили контакт. Надежда на победу в этой войне – иллюзия, и не более того.

Я не ответил. Он обнял меня за плечи.

– Никто не смог прочитать эти узоры в чайных листьях, как мы с тобой, Зак. У меня такое чувство, что мы неспроста оказались здесь. В наших руках будущее человечества. – Он улыбнулся. – Возможно, это судьба.

Я посмотрел ему в глаза. Отец говорил правду – или то, что считал правдой. Невозможно обмануть собеседника, если у него то же лицо, что и у тебя.

– Поэтому ты не участвовал в первом задании с «Ледоколом»? – спросил я. – Адмирал отправил тебя на скамью запасных? Решил, что ты можешь его саботировать?

Отец кивнул.

– Мы с ним давние друзья, и он хорошо меня знает.

– Ты рассказал о своей теории адмиралу Вэнсу? И он ее не принял?

– Арчи – хороший человек, – сказал отец. – Бесстрашный, благородный. Но с воображением у него так себе. И в стандартных темах научной фантастики он не разбирается… Возьмем, к примеру, его позывной – «Вайпер». Он позаимствовал его у персонажа Тома Скерритта из «Лучшего стрелка», своего любимого фильма. Я так и не смог заставить его посмотреть «Звездный путь», «Звездные войны», «Светлячка» и «Галактику». Он даже «Инопланетянина» отказался смотреть! Кому может не понравиться «Инопланетянин», я тебя спрашиваю?

– Да, ему определенно нельзя доверять, – буркнул я.

Отец нахмурился – мой сарказм не пришелся ему по душе.

– Я не об этом. Арчи по природе своей – воин. Он верит, что мы одолеем врага, несмотря на его превосходство в технологии – потому что эволюция лучше приспособила нас для войны… Зак, я, как и ты, геймер. Когда мне попадается головоломка, я невольно пытаюсь ее разгадать.

Он снова зашагал взад-вперед.

– Я хочу выяснить, кто такие на самом деле эти европы. Что там внизу, под слоем льда? Я хочу выяснить правду, добраться до конца игры. И, если получится, спасти нашу планету.

– Как?

– Не знаю. Но если выпадет такая возможность, я постараюсь. – Отец посмотрел себе под ноги. – Но сначала я хотел все объяснить тебе. Чтобы ты понял, почему я поступаю так, а не иначе. – Он пожал плечами. – Может, ты объяснишь это своей матери, если у меня не будет шанса…

Он умолк. Я был слишком напуган тем, что он может сказать, и поэтому вопросов задавать не стал.

Когда ему стало ясно, что я больше ничего не скажу, отец протянул руку к сканирующему устройству рядом с выходом. Дверь с шипением открылась.

– Ты сейчас многое узнал. Подумай спокойно.

Он шагнул вперед, словно собираясь обнять меня, но что-то в моем взгляде его остановило. Отец улыбнулся и отошел назад.

– Я пойду в «Купол грома», в последний раз проверю системы управления. Когда будешь готов, приходи туда, ладно?

Я кивнул. Он еще раз вымученно улыбнулся, а затем исчез за дверью.

Я сидел в темном центре управления обсерватории «Дедал» – в огромном электронном ухе, созданном людьми для общения с врагом, – и думал обо всем, что сейчас узнал.

А если отец прав – так же, как был прав много лет назад, когда разрабатывал в своем дневнике теорию насчет Оборонительного Альянса Земли? Та теория тоже поначалу казалась безумной.

Я в последний раз взглянул на звезды над головой, запоминая картинку, а затем поспешил к выходу. Времени оставалось мало, и я не хотел провести его в одиночестве.

Я поднялся на турболифте обратно на обсервационную палубу. Как только двери открылись и я вышел в большой зал, в нос ударил запах горящей конопли. Чем дальше я шел, тем сильнее он становился – усиливались и знакомые звуки пинк-флойдовской «Dark Side of the Moon», которые заглушал только сдавленный смех.

В полутьме я заметил два силуэта. Син и Майло лежали на полу и смотрели на сияющую полосу Млечного Пути, передавая друг другу косяк размером с баллистическую ракету. «Пинк флойд» играл так громко, что они даже не услышали меня. Я постоял немного, прислушиваясь к их разговору, – они, хихикая, обсуждали любимые серии «Роботеха».

Я подкрался к ним сзади на цыпочках и громко откашлялся.

– Как дела, парни?

Син вскочил на ноги – похоже, он был готов умереть от стыда. А вот Майло практически не отреагировал.