– Ложу закрой, – прошептала мне Элиза на ушко, прикусив мочку уха.

Не стал с ней спорить, распалила она меня, чертовка притягательная. Встал и направился к двери, замок закрыл и, подойдя к своей даме со спины, склонился и поцеловал ту в шею.

– Блин, нам не повезло, – расстроенно выдохнула та.

– Ты это о чем? – удивился я, целуя ее за ушком.

– Императрица решила представление посмотреть, а при такой особе непотребством заниматься никак нельзя. Глянь, Марта и Вениамин и то между собой расстояние держат, хотя их рук и не видно, – кивнула Элиза в сторону лож.

Темно, но рассмотреть можно, что происходит в указанном направлении. Марта и ротмистр сидят, выражений лиц не разглядеть, но почему-то мне кажется, что они расстроены. А в соседней с ними ложе, откуда наша как на ладони, сидит в своей неизменной вуали императрица и, почему-то мне так кажется, смотрит именно на нас.

Пришлось нам спектакль смотреть, а не заниматься тем, чем в моем мире принято развлекаться на последних рядах в кинотеатрах. Правда, в кино ходил хрен знает когда, уже и не вспомню даже с кем. В те времена в кинотеатрах творилось и вовсе черт знает что, чуть позже порядок навели, но любители последних рядов остались. Здесь же кинематограф еще не вошел в жизнь, но господа с дамами не менее изобретательны. Однако, когда на тебя могут смотреть из императорской ложи и если посчитают, что поведение неподобающее и порочное, то… Кто знает, какие последствия произойдут, но, как вижу, рисковать попасть в немилость никто не желал. Наверное, еще из-за этого овации по окончании представления оказались столь бурными и сопровождались радостными криками. Моя спутница тоже облегченно выдохнула и, сверкая глазками, сказала:

– Ваня, ты не сопроводишь меня до дома?

– Элиза, почту за честь, – ответил я ей и протянул руку.

– Подожди, пока императрица со свитой театр не покинет, раньше ее уходить не следует, – сказала моя спутница.

Черт, про этикет и негласные правила все время забываю, хотя, честно говоря, не все еще и знаю. В высшем свете не вращаюсь, убивать время не могу себе позволить, и так сегодня расслабился. А отдых нужен, в том числе и потребности организма удовлетворить. Правда, в данном случае меня к Элизе тянет, девушка яркая и привлекательная, но сама себе на уме. Может, мне стоит расслабиться за деньги, где никто не потребует обязательств? Но моя спутница не требует клятв и признаний в любви, долгих ухаживаний и намеков на длительные отношения. Или все же по сценарию Келера наши с Элизой отношения развиваются? Даже то, что девушка выложила «карты» на стол, еще ни о чем не говорит. Хм, ладно, плевать на все, стоит честно себе признаться, что в определенной степени я на нее запал, и хочется верить, что она тоже.

Театр мы покинули спустя двадцать минут, пролетку поймали без проблем, но извозчик заломил рубль за дорогу. От такой наглости даже Элизабет не выдержала:

– Тут же цена копеек сорок!

– Желающих много, пролеток мало, – усмехнулся в бороду возница. – Спектакля закончилась, торговаться нет смысла. Не хотите – пешком идите!

Охренеть! Нас сейчас кучер послал чуть ли не открытым текстом. Однако учить его манерам я не стал, кивнул Элизе, и та в пролетку залезла, а мне пришлось еще и за проезд рассчитаться заранее: ни в какую возница не захотел сперва нас довезти. Он мне напомнил таксистов, сшибающих деньги с пассажиров, попавших в затруднительное положение. В небе молнии сверкают, большие лужи, холодно, ветер пронизывающий, но пока дождя нет, туча уходит, и ливень прекратился. Да, условия для извоза – идеальные, а уж как выразился возница: «Со спектаклю господа и дамы желают быстрее очутиться дома, в такой вечерок по улицам и скверам не походишь».

– Ваня, легкий ужин желаешь или кофе? – на пороге дома спросила Элиза, завуалированно приглашая внутрь.

Честно говоря, уже думал, что обо всем договорились, но девушка повела себя странно. В пролетке села напротив, личико задумчивое сделала, когда хотел к ней присесть, на возницу указала и шепнула, что при посторонних обниматься не станет. Блин, в театре, при полном зале, она почти все грани приличия перешла, а тут… Да и встретившая нас на пороге служанка, открывшая дверь, стоит и жадно слушает, о чем ее госпожа говорит.

– От кофе не откажусь, – улыбнулся я Элизе.

– Пойдем, – облегченно выдохнула она и обратилась к служанке: – Принеси кофе и сладости в гостиную.

– Хорошо, госпожа, – кивнула та, но осталась стоять на месте.

– Иди уже! – раздраженно махнула ей рукой Элизабет и покачала осуждающе головой.

Служанка, немолодая дама, смерила меня подозрительным взглядом, но ослушаться хозяйку не осмелилась. Гордо задрав подбородок и поджав губы, направилась внутрь дома. Мне пришлось за ручку двери хвататься, а то перед нами захлопнулась бы, – служанка-то боком ее задела.

– Какие у тебя суровые слуги, – с улыбкой шепнул я девушке.

– Ваня, ты ей не понравился, – хихикнула она. – Зина у меня кормилицей была и продолжает считать, что я дите неразумное. Пошли быстрее, пока она не передумала!

– Так ты ее боишься?! – удивился я.

Девушка приблизилась ко мне вплотную, встала на цыпочки и, мимолетно поцеловав в губы, ответила:

– Ничего я не боюсь!

Обнять ее не смог: одной рукой дверь придерживаю, а из-под другой она выскользнула и, рассмеявшись, в дом вошла.

Кофе, надо признаться, мы выпили, когда он полностью остыл. До гостиной вели себя прилично, даже дождались, когда служанка принесет напитки и сладости, но после того как Элиза ее отпустила и дверь на ключик заперла… Ковер не слишком толстый, камин не разжигали, но нам было жарко, несколько раз вспотели, борясь друг с другом и меняя позы на полу и даже на столе. После оккупировали ванную комнату, в которую, к радости, смогли попасть из гостиной.

– Ваня, ну и кавардак мы устроили! – покачала девушка головой, после того как мы из ванной в гостиную вернулись.

– И кофе остыл, – констатировал я, делая небольшой глоток и обводя взглядом помещение, пытаясь отыскать сюртук, в котором портсигар.

– Точно остыл! – согласилась девушка, подойдя вплотную и, не стесняясь своей наготы, из моих рук отпила из чашки глоток. – Но мы же не станем просить нам его сварить еще раз? Если верить часам, то уже почти два часа ночи, служанка спит давно.

– Угу, если только ты ее не разбудила своими стонами, – проведя по мокрым волосам девушки рукой и поцеловав ту в губы, ответил я.

– Вань, а может, мы на кухню проберемся? – спросила девушка, вновь из моей чашки отхлебнув.

– Элиза, сперва нам нужно одеться, голышом-то не стоит по дому разгуливать: если няню твою встретим, то до инфаркта доведем.

– До чего? – озадачилась девушка, осматриваясь по сторонам.