моей работы это случалось всего несколько раз. Особенно мне запомнился такой семинар в Беркли в 1998 году, когда я приехал туда из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе (где я преподавал в весенней четверти), чтобы навестить Дэна Орловского. Дэн, профессор на контракте, привлек на свой семинар группу ярких аспирантов, интересующихся литературой по советской национальной политике. Можно, оказывается, кое-чему научиться и у чикагских студентов. Со многими из них я познакомился на семинарах по истории России в университетах Среднего Запада; там эти семинары идут с конца 1980-х годов по настоящее время. Семинар проводится дважды в год в разных вузах Большой Десятки и дает аспирантам возможность представить главы из своих диссертаций, а факультеты представляют проекты статей и главы книг.

Для аспирантов, в том числе тех, кто работал под моим руководством в Мичигане, очень ценно было представить свои текущие работы и встретиться со своими сверстниками и преподавателями со всего региона. Мне это тоже было полезно. На семинаре я поближе познакомился с Марком Стейнбергом, Кристиной Эванс и Кристиной Руэн (которые регулярно приезжали из Талсы), а также возобновил знакомства с Беном Эклофом и Джоном Бушнеллом, которые участвовали в программе IREX за год до меня и остались в Москве работать переводчиками. Несмотря на всю свою полезность, семинар не мог помочь преодолеть те препятствия, с которыми сталкивались мои ученики при трудоустройстве. Тем, кто получил степень под моим руководством, после «великой рецессии» 2007-2008 годов устроиться на штатные должности стало практически невозможно. Действительно отличные студенты с публикациями (да, с несколькими публикациями) и большим соответствующим опытом преподавания оказывались за пределами университетской системы или цеплялись за должности на неполный рабочий день и временную работу, и даже тогда, если получали работу, то только благодаря тому, что в этих учреждениях уже работали их супруги. Поскольку они получили образование в довольно среднем вузе Большой Десятки, в котором нет крупного центра российских / восточноевропейских исследований, в отличие от Лиги плюща, Беркли или Чикаго, игра складывалась не в их пользу.

Но давайте вернемся к более приятной теме. Доклад об автопробегах обернулся статьей в «Slavic Review»; автопробег, вероятно, метафорически олицетворял путь к социализму [Siegelbaum 2005]. В случае с автопробегами совпало метафорическое и реальное: они способствовали строительству и улучшению дорог, которые сами символизировали современность и соединенность. Борьба с бездорожьем предполагала агитацию за лучшие дороги. Как писал Осинский о 2000-километровом автопробеге по провинциям центра России в 1929 году:

Наше отношение к дорогам является одним из самых ярких проявлений неисчезающего варварства, азиатчины, праздности и безделья, самой противоположности социалистической современности. Осинский настаивал: «Путь к социализму лежит через дорожное строительство» [Siegelbaum 2005: 254-255].

Так я увязал историю автопробегов 1920-30-х годов с более масштабной историей, которую я рассказывал несколько десятилетий, о строительстве социализма в СССР, с его трагедиями, его триумфами, а теперь и его комедиями. Я опирался на тогдашние сообщения прессы и архивные материалы, а также, воодушевленный опытом «Семнадцати мгновений», добавил фильм (документальный фильм Михаила Калатозова «Соль Сванетии» 1930 года о жизни отрезанной от остальной страны бедной общины сванов в горах северо-запада Грузии и о строительстве дороги, призванной соединить их с внешним миром) и юмористическую литературу («Золотой теленок» Ильи Ильфа и Евгения Петрова, книгу 1931 года, экранизированную в 1968 году). Я добавил замечания Эммы Виддис, Дайаны Кенкер, Джима фон Гельдерна, Юрия Слезкина, Карен Петроне, Дуга Нортропа и других о путешествиях, туризме, советской пространственности, трансцендентности времени, функциях организованных мероприятий и уязвимости организаций, их организующих. Даже нашлось место для неоконченного фильма Сергея Эйзенштейна о Ферганском канале, цитат из книг, которые я читал в то время, об автомобилях и «автоутопиях», и четырех очень запоминающихся фотографий из РГАКФД.

Теперь я вижу, что в статье были намечены идеи, которые будут развиты в книге «Машины для товарищей». Эти идеи возникли из того, что я только смог найти об истории автомобиля в СССР. Эту историю следовало вписать в глобальный контекст, в том числе рассказав и о других странах. Две вещи связаны у меня с этой книгой: вся ее структура сложилась сразу же, еще в самом начале исследования и писания, и я работал над ней с небывалым удовольствием, какого не было раньше. Я решил, что в книге будет освещен весь процесс, от производства до потребления, с главой о дорогах. Три главы о производстве будут привязаны к основным автомобилестроительным местам – Москве («АМО», «ЗИС», «ЗИЛ»), Нижнему Новгороду – Горькому («ГАЗ») и Тольятти («ВАЗ», «АвтоВАЗ»)[126]. Каждая глава будет начинаться с основания предприятия и описывать его развитие вплоть до настоящего времени. Глава о дорогах будет охватывать весь советский период и включит большую часть дискуссий об «Автодоре» из статьи об автопробегах. Две следующие главы будут организованы в хронологическом порядке: первая – от революции 1917 года до Великой Отечественной войны; вторая – от войны до распада Советского Союза. Что до удовольствия, его трудно передать; скажу только, что я пять лет или около того жил только советскими автомобилями и даже видел их во сне.

В течение двух лет, однако, я отвлекался на редактирование сборника очерков о частной жизни в советской России. Случилось так, что по дороге домой с той конференции в Торонто в 2003 году я сказал Лесли, что слышал много докладов, посвященных проблемам потребления и личной жизни. Тогда она предложила мне отредактировать такой сборник и начать с того, чтобы попросить некоторых из выступавших подготовить свои тексты. Мы не успели доехать до моста через Сент-Клер, соединяющего Онтарио с Мичиганом, а книга уже оформилась. Предварительное название книге, «Границы социализма», дали заметки Лесли. Под этим заголовком я выложил просьбу о публикациях на «Н-Russia», части все той же H-Net, от которой через несколько лет отправились в свободное плавание «Семнадцать мгновений».

Основная цель, – писал я, – заключается не в том, чтобы радоваться или оплакивать появление и устойчивость частной сферы в рамках советского социализма, а скорее в том, чтобы взглянуть на эту сферу по-новому и понять, чем был советский социализм[127].

Ответ не заставил себя ждать. Из одиннадцати сразу же откликнувшихся авторов только одна позднее вышла из игры, да и то ей быстро нашлась замена.

Тем временем я погрузился в соответствующую литературу. У меня были две цели: больше узнать о концептуализации различий между сферами общественного и частного и составить список общих материалов для участников. Из наиболее полезного выделю форум «Переосмысление общественного и частного» из «Journal of Womens