class="p1">Вход в Храм был увит ярко-зелеными растениями, которые питали жизненную энергию из него и расцветали прямо на глазах. По внешним стенам каменного сооружения шел рисунок темно-фиолетовых рун, разветвляясь сильнее, чем месяц назад, и сходя с камня на землю и прячась в гуще трав под ногами.

Жизнь у Храма ожила вновь, сделав это место центром общественной жизни Творцов. За каменным сооружением уже появилось несколько домов. Но насколько же они отличаются друг от друга! Глядя на них, начинаешь действительно понимать, что временный приют Творцам давали совершенно разные миры, со своими культурами и представлениями. Десятка два людей стояли на зеленой лужайке, недалеко от домов, спокойно общаясь друг с другом. У их ног бегала за синей бабочкой маленькая девочка лет восьми. Тоже Творец? Наверное, логично было предположить, что они могут быть разного возраста.

Осмотрев некоторое время изменившееся место — изменившийся Дом, я отправилась в Храм, надеясь встретить Франциску именно там. И мое предположение оказалось верным, советница находилась в главном зале древнего сооружения, пролистывая, как страницы книги, судьбы давно покинувших этот мир людей.

— Здравствуй, Кринцианс, — не оборачиваясь, поприветствовала она меня, — я рада, что ты, наконец, здесь. Ты ведь здесь, чтобы забрать обратно своего арха?

— Да, именно так. И где он? — ответила я, все еще немного раздражаясь от того, что меня зовут моей прошлой жизнью.

— Кажется, они играли с Дори в прятки, — повернувшись ко мне, произнесла она, — а ты знаешь, что если бы мы не пропадали, то люди бы никогда не обрели контроль над магией? И когда все Творцы полностью вернут свои жизни, баланс сил сместится, и люди утратят примерно половину?

— Нет, не знала. Вероятно, не всем это понравится.

— Но мы сможем помочь достойным обрести ее, а опасным — утратить, — пожала плечами она.

— Только бы не переусердствовать в контроле, — предостерегла я.

Внимательно посмотрев на меня, советница произнесла:

— Мы уже не маленькие дети. В нашей памяти находится опыт всех предыдущих рождений, тысячи людских жизней все еще сохраняются в наших мыслях, порой не давай покоя от какой-либо несправедливости в их судьбах. И урок, полученный нами с пренебрежением к Элемине, никогда не сотрется из нашей памяти. Тебе не стоит беспокоиться об этом. Я вижу, что ты еще находишься в тисках своей последней жизни в чужом мире. Прими весь опыт своей души и возвращайся к нам. Я бы хотела о многом с тобой поговорить.

Выслушав ее речь, я покинула Храм и направилась к жилой части этого возрождающегося селения. На зеленой лужайке так же играла маленькая девочка, с удивлением рассматривая каждую травинку и букашку.

— Ты Дори? — подойдя к ней и игнорируя пока других Творцов, спросила я у девочки.

— Да, это я, — повернувшись ко мне, ответила она.

— Ты не видела моего арха?

— Так он был твой! — захлопав в ладошки от восторга, произнесла она, — он такой милый! Я тоже хочу себе такого! Сделай мне арха, тетя!

— Тетя? — удивилась я тому, что девочка воспринимает меня не как остальные Творцы, — ты меня не помнишь из прошлых жизней?

— Нет, пока не помню. Я еще слишком маленькая, чтобы узнать все, что было со мной раньше, — отрицательно покачала головой она, после чего с улыбкой добавила, — а хотите узнать, как я сюда попала?

— Посему бы нет? Рассказывай, — произнесла я, присаживаясь на траву.

Осмотревшись, девочка присела со мной рядом и уже открыла рот, чтобы начать говорить, но отвлеклась на растущий рядом голубой цветок. Посмотрев на него с удивлением, она сорвала цветок, посмотрела на него еще раз и протянула мне.

— Многие здесь рассказывают о мирах, в которых они были до этого, поэтому я тоже начну свой рассказ с этого! Как вы думаете, какой был мой мир? А ваш мир был какой? — задумалась на мгновение Дори, но сразу же продолжила говорить, — мой был очень холодный! Там не было такой красивой травы и таких бабочек! Хотя за все свои десять лет я выходила из дома только два или три раза. Нам с другими детьми говорили, что там нас ждет только смерть…. Поэтому я ни капельки не расстроилась, попав сюда. Не то, что Рока. Говорит, что у нее там был любимый, и теперь плачет по нему круглые сутки. Она тоже не помнит свою прошлую жизнь, как и я. Но я не помню не потому, что бестолковая, как говорит о Роке тетя Филисия. Так вот! Когда я попала сюда, какая-то женщина появилась в моей голове и спросила, хочу ли я вернуть всю свою память этого мира сразу, на что я ответила, что хочу. Это тогда я думала, что она «какая-то женщина», но сейчас я знаю, что ею была когда-то я.

— Постой, так ты все вспомнила? — не удержалась от вопроса я, совсем забыв о внезапном подарке, который, не задумываясь, положила в карман жилетки.

— Нет! Ну как вы слушаете! — обиженно воскликнула Дори, — не буду вам рассказывать ничего больше! Неужели нельзя все выслушать? Ладно, дам вам еще один шанс. Эта тетенька не вернула мне память. Услышав мой ответ, она лишь рассмеялась и сказала, что будет возвращать мой «опыт прошлых жизней», как она сказала, постепенно. С каждым годом я буду «мудреть» не на год, а на сотни лет, представляете? Уже через год я стану умнее, чем Рока!

— Ого, — вырвалось у меня, — вот бы и у меня кто-нибудь спросил, хочу ли возвращать свою память. Я бы, конечно, ответила, что хочу!

— А вы еще не помните? — удивилась девочка, — прямо как Рока…. Эх, теперь понятно, почему у меня нет своего арха. Когда я попросила его у одной тети, она сказала, что архи вернуться к ним только тогда, когда создавший их Творец сделает это. А вы не помните даже себя.

Оскорбленная словами девочки, я захотела скорее уйти отсюда.

— И где все же мой арх? — недовольно спросила я.

— А! Он, — обеспокоенно начав озираться по сторонам, произнесла Дори, — он там! Нет, не там. О, точно!

После этих слов она исчезла с центра поляны, но появилась за большим камнем у ее края. Внимательно посмотрев под камень и ничего не найдя, Дори вновь пропала и очутилась у крайнего дома, но не найдя желаемое и там, она вовсе скрылась с поля моего зрения.

— Вот! — внезапно появилась она передо мной, держа в протянутых руках недовольного белого лисенка. Сама девочка была вся растрепана и испачкана, а на ее светлой голове свисала пыльная паутина с таким же, как и лисенок, недовольным