Возможно, вся идея схватиться с магом и драконами не была так уж хороша с самого начала. Меня подтолкнули к этому, что правда, то правда, но теперь… В общем, посмотрим. Будем тихонько наблюдать из тени за происходящим. Во всяком случае, ему надлежит затаиться. И даже с собственным гнездом стоит подождать — пока он не поймёт окончательно, пока не уверится до конца, кто же такие госпожа Хюммель-Стайн и господин Стайн…

Впрочем, если окажется, что он изначально был прав — а так скорее всего и будет, они ведь, эльфы-вампиры, и в самом деле высшая раса, — и эти магичка с драконами окажутся слугами великого Хедина…

То выступать против него в союзе с непонятно кем, норовящими использовать его, точно тавлейную фигурку в Большой Игре, будет и впрямь недостойно истинного вампира. Более того, сам Ан-Авагар, услышь от кого-нибудь подобную историю, расхохотался бы рассказчику в лицо. Идти против Новых Богов сейчас поистине смерти подобно. Нет, следует поступить как раз наоборот. Самым лучшим сейчас вышло бы отправиться к престолу великого Хедина, Познавшего Тьму (хотя как такового «престола» у него как раз и нету), где и почтительнейше донести о творимом Его врагами непотребстве. О том, как у него, честного вампира, неведомым чародейством вызвали жуткий, ужасный, необоримый голод, чем подвигли его на свершение поступков, продиктованных его изначальной природой, о трагических последствиях каковых он не перестаёт сожалеть и оплакивает невинные жертвы четырежды в день. Однако он не виноват, как есть не виноват! Его заставили, его вынудили, ему не оставили иного выхода… И как только он смог, то бежал оттуда, надеясь правдивыми вестями — и последующей верной службой — заслужить прощение великого Хедина, прощение с возможностью отомстить коварному врагу.

Да, так вышло бы лучше всего. Дело за малым — покинуть этот проклятый мирок.

Вопрос только в том, как это сделать?

И как не попасться на зуб магу и драконам? Они ведь могут и превысить дозволенное Хедином, зная, что тот не шибко расположен к вампирам, даже высшим. А кто такие драконы, если разобраться? — безмозглые летучие ящерицы, у которых желудок всегда управлял головой. Или головами, сколько б их ни оказалось. Этот может сперва сожрать и только потом подумать. А великому Хедину доложат, мол, так и было. Словили, дескать, безумного вомпера и поступили с ним соответственно.

Поэтому… хм-м-м… может быть, во избежание нежелательных осложнений, разобраться с ними самому, коль получится? А потом отговориться тем же самым, мол, не знал, не ведал, напали, ударили из-за угла, в спину (нас, вампиров, как, несомненно, известно великому Хедину, вообще бьют исключительно из-за угла и только в спину, в честном-то бою нас не одолеть), защищался, погорячился, не разобрался, виноват, каюсь опять же и казнюсь, готов искупить и загладить…

И чем больше Ан-Авагар размышлял над этой темой, тем больше она ему нравилась. Собственно, дело оставалось за малым — выбраться из-под этого неба, будь оно неладно, «а дальше всё получится необычайно хорошо».

Легко сказать, да трудно сделать — как оно обычно и выходит. Так просто отсюда не вырвешься. Обычное заклятие перехода, верное и надёжное, словно смерть, не раз и не два выручавшее Ан-Авагара, не сработало. Наблюдатели — или Пленители? — об этом позаботились в первую очередь.

Связываться с магом и драконами, особенно если это и в самом деле подмастерья великого Хедина, эльфу-вампиру решительно не хотелось. Конечно, если их выпить, это получится очень, очень хорошо и здорово, однако можно и головы лишиться с лёгкостью.

Так что ничего не остаётся, как продолжать идти, куда велят? Совсем не по-вампирски.

Мучился и обдумывал он это ещё долго. Ничего вразумительного так и не получилось; пришлось волей-неволей следовать за Гентом Гойлзом и начавшей обращаться магичкой. Быть может, у них что-то получится. А если не получится, глядишь, удастся разузнать побольше об этой чародейке с её драконами.

Впрочем, один выход у него всё-таки оставался. А именно — попытаться честно исполнить навязываемое ему Наблюдающими и постараться улизнуть в горячке боя, в хаотичном сплетении магии, где какие-то чары, особенно сложные, могут и засбоить.

Конечно, надеяться на такой исход, как и ставить всё на одну карту, недостойно истинного вампира, но что ему ещё остаётся делать? Ан-Авагар с тоской подумал, что его таки загнали в воронку. Из которой можно выбраться только одним-единственным путём.

Итак, исход наилучший: он выполняет приказ, избавляется от магички с драконами, после чего его отпускают на все четыре стороны. Как ни унизительно подобное, придётся принять. После чего надлежит немедля отправиться куда подалее, на все шесть сторон Упорядоченного, чтобы уж наверняка не нашли.

Однако его уже нашли. И кто поручится, что его и в будущем не схватят вот так же за глотку? Кто знает, что за чары наложены на него Наблюдающими (и как, кстати?).

Нет, терпеть такое он, конечно, не станет.

В любом случае, похоже, визита к великому Хедину ему не избежать. Что ж, Бог Равновесия может не любить вампиров, однако он справедлив и милосерден. Если он, Ан-Авагар, явится с действительно ценными сведениями, за свою — столь ценную для него! — шкуру он может не беспокоиться. Значит, придётся рисковать. Рисковать открытым боем с могущественной, судя по всему, чародейкой и её прикормленными драконами…

Вампир аж скривился от омерзения. Недостойно, недостойно его расы оказываться перед подобным выбором! Хотя… он ведь не совершил никакой ошибки. Всё, что он сделал как бы не очень разумного, навязано ему его могущественными врагами. Следовательно, он ни в чём не уронил достоинство высшего вампира. Ему не в чем себя упрекнуть. И припасть к ногам великого Хедина — не унижение, а разумный ход, самый разумный из имеющихся.

…И получается, что беллеорская магичка по имени Файат Силлери может оказаться очень полезной, почти, если можно так выразиться, незаменимой. Жаль, жаль, что он не успел обратить ещё кого-то; второго из местных чародеев Ан-Авагар трогать пока не хотел. Тот отличался силой, здесь нужно действовать тонко — подобно тому, как он провернул всё это дельце с Силлери, — а на это уже нет ни времени, ни возможностей. Значит, придётся обойтись одной Файат.

Приняв решение, Ан-Авагар даже повеселел, несмотря на весь ужас его положения, — а что оно поистине ужасно, конечно же, согласился бы любой вампир.

Клара, Сфайрат, Ирма

Родное село встретило Клару, Сфайрата и Чаргоса тишиной, покоем да негромким жужжанием ночных насекомых. Добрые обыватели, должно быть, спали… хотя нет, кто это возле трактира, со здоровенной секирой?

— Господин Свамме! Что вы здесь делаете в этакую-то пору?

— Госпожа Клара, господин Аветус… о, Чаргос, парень, и ты здесь? Доброй ночи вам, хотя какая она, к силам подземным и прочим, добрая!

— Господин Свамме… — начала было Клара, однако гном уже вовсю потрясал топором, задыхаясь от гнева: