Шрифт:
Интервал:
Закладка:
295 Такие соображения побудили меня проявлять предельную осмотрительность в толковании возможных метафизических значений архетипических высказываний. Ничто не препятствует тому, чтобы они простирались до самых основ мироздания. Мы, и только мы, окажемся глупцами, не замечая ничего подобного. С учетом этих обстоятельств я не могу обманывать себя, воображая, будто объект архетипических высказываний исчерпывающим образом возможно объяснить через одно только исследование его психологических аспектов. В лучшем случае речь может идти лишь о какой-то более или менее удачной — или неудачной — попытке открыть для любознательного ума доступ к задаче — к той ее стороне, к которой мы вообще можем подступиться. Ожидать большего было бы самонадеянностью. Если мне удалось хотя бы вызвать обсуждение, то цель моя более чем достигнута. Ибо мне кажется, что миру, потеряй он окончательно из вида все эти архетипические мотивы, угрожало бы несказанное духовное и душевное обеднение.
III
Трансформационный символизм в мессе[430]
1. Введение[431]
296 Mecca — еще и поныне живое Таинство, ведущее свое начало от раннего христианства. Едва ли необходимо указывать отдельно, что своей жизненностью она отчасти обязана собственной неоспоримой психологической действенности, а потому, следовательно, является пригодной для психологического исследования. При этом должно быть столь же очевидно, что психология может рассматривать этот предмет лишь на феноменологическом уровне, ибо реалии веры выходят за рамки психологии.
297 Мое изложение будет состоять из четырех частей. Во введении я обозначу известные новозаветные источники мессы, а также выскажу ряд замечаний относительно ее структуры и значения. В разделе 2 я кратко изложу последовательность событий в этом ритуале. В разделе 3 будет приведена античная языческая параллель к христианской символике жертвоприношения и трансформации, а именно, видение Зосимы. Наконец в разделе 4 я попытаюсь оценить жертвоприношение и трансформацию с психологической точки зрения.
298 Наиболее древнюю форму установительного[432] текста мы находим в Первом послании к Коринфянам (1 Кор. 11:23 и далее):
[433]
299 Похожие тексты обнаруживаются в Евангелиях от Матфея, Марка и Луки. В соответствующем месте Евангелия от Иоанна упоминается «вечеря» (δείπνον, coena), но тут она связывается с омовением ног. На этой вечере (см. Ин. 13:2 и далее) Христос произносит слова, которые отражают идейное содержание мессы: «Я есмь истинная виноградная лоза… Пребудьте во Мне, и Я в вас… Я есмь лоза, а вы ветви» (Ин 15:1–4, 5). Согласованность литургических установительных текстов указывает на какой-то традиционный их источник за пределами Библии. Свидетельств фактического свершения евхаристии не встречается до 150 года н. э.
300 Месса есть празднование евхаристии при тщательно разработанной литургии. Она состоит из следующих частей.
[434]
301 Так как мое исследование фактически ограничивается изучением символизма трансформации, я должен отказаться от обсуждения и объяснения мессы как целого.
302 В жертвоприношении мессы смешиваются два совершенно разных представления — о δείπνον и θυσία. Слово θυσία происходит от глагола θύειν, «жертвовать, закалывать жертву», но также этот глагол имеет значение «вспыхивать, зажигаться». Тут подразумевается пылающий жертвенный костер, на котором сжигали подносимые богам дары. Приношения еды исходно совершались ради того, чтобы накормить богов, а дым от сжигаемой жертвы доносил пищу в их небесную обитель. Позднее этот дым стал трактоваться как спиритуалистическая форма питания: со времен раннего христианства и вплоть до Средних веков дух мыслился как трудноуловимая и подобная дыму субстанция[435].
303 Δείπνον есть принятие пищи. Прежде всего, это трапеза участников жертвоприношения, на которой, как считалось, присутствовало само божество. Также это «священная» трапеза, в ходе которой употреблялась в пищу «освященная», или «благословенная» еда; отсюда слово sacrificium — «жертвоприношение» (от sacrificare, «делать священным, освящать»).
304 Двойственность значения δείπνον и θυσία неявным образом заложена в установительных словах таинства: τὸ σῶµα µου τὸ ὑπὲρ ὑµῶν — «тело, кое в вашу пользу (дано было)»; это может означать: «дано в пищу» или же, образно, «за вас дано Богу». Представление о трапезе прямо наделяет слово «тело» значением σάρξ, «плоти» как употребимой в пищу; у Павла слова σῶµα и σάρξ, по сути, отождествляются[436].
305 Помимо самих текстов, содержащих слова установления таинства, следует принять во внимание другой потенциальный источник мессы (Евр. 13:10 и далее):
«Мы имеем жертвенник, от которого не имеют права питаться служащие скинии. Так как тела животных, которых кровь для очищения греха вносится первосвященником во святилище, сжигаются вне стана, то и Иисус, дабы освятить людей Кровию Своею, пострадал вне врат. Итак выйдем к Нему за стан, нося Его поругание; ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего. Итак будем через Него непрестанно приносить Богу жертву хвалы, то есть плод уст, прославляющих имя Его».
306 Еще к числу источников мессы нужно