В один из вечеров я сидела на диване, когда он вдруг резко опустился передо мной на колени и положил голову на мои. Он терся о них головой и щеками, как огромная собака, выпрашивающая хоть какой-то ласки. Космос, что же мне делать с этим израненным, черствым, психически нездоровым псом. Я долго думала, держа ладони над его головой. Они сама собой то опускались ниже, желая как-то утешить его, то вдруг одергивались и сжимались в кулаки. Несмотря на всё, что он сделал с нами, я так и не считала его своим врагом. Такая вот мягкотелая дурочка. Что не означало, что я пощажу его, когда на моём горизонте появится Гайл, а Кайннан в это время преградит нам дорогу.

Но пока… он замер всем телом, и я увидела, как он наблюдает за внутренней борьбой моего тела и ума в отражении стеклянных стен. Руки всё же опустились на его волосы, и я утешающе погладила их, почувствов, как он выдохнул в мои колени до этого затаённым дыханием. Он долго не вставал, и я боялась, что он может расценить мой жест не верно. Он уже обнял руками мои бедра, слегка сжав их, но когда я напряглась и прошептала: «Нет», — он не стал продолжать и все портить. Сегодня. Бросив мне короткое «спасибо», мужчина снова ушёл в свой кабинет.

Всё это время с завидной регулярностью я встречалась с Иггдтайром, и мы с ним подолгу разговаривали. Когда он не кривлялся и не строил из себя всемогущего соблазнителя, то был вполне нормальным парнем. Таким же, как Йер, хотя я поняла по его рассказам, что они не ладили. Казалось, у него было много друзей, но как только он понял, что со мной может не поддерживать режим мачо, то быстро расслабился, и общаться с ним стало приятно и легко.

И всё-таки, он казался мне совершеннейшим мальчишкой, эдаким трудным подростком, обиженным на своего отца и дядюшку. Да, мне всё ещё было двадцать два года, но когда за последние месяцы в моей голове покопалось такое большое количество древних и могущественных существ, я не могла отделаться от мысли, что каждый из них оставил в ней свой собственный след.

Я старалась сделать так, чтобы этот след был переработан моим мозгом, и стал исключительно позитивным опытом. Даже от Инраора. Я улавливала обрывки его памяти, опыта, миров, которые он повидал. Не только его… Йера, Айко, Иллеанейя… я была как информационное древо, выбирающее в себя всё, с чем когда-то соприкоснулась.

Я начала осознавать это только, когда мы с Тайром гуляли по черному песку берега океана, улетая на приличное расстояние от Вар-Рата. Ветер беспорядочно трепал мои волосы, проникая в каждую пору моего тела, я как будто дышала воздухом сотен тысяч существ разных рас и цивилизаций, побывавших на этой планете. Каждый из них прибыл сюда на своих кораблях и выдохнул воздух своих планет, где миллионы их соотечественников дышали, думали, переживали, проживали и выдыхали всё это в пространство. Теперь вся эта сумасшедшая информационная буря носилась в этих ветрах, буквально проникая в меня.

— О чём думаешь? — Тайр тоже любил помолчать и просто побродить по берегу. Здесь не было следящих устройств, прослушки и камер. Он научил меня стирать все цифровые следы моих путешествий, подменяя их на маршруты, которые были одобрены Кайннаном.

Я коротко пересказала свою последнюю мысль.

— Слушай, а ведь ты права. Мы дышим информацией всех людей во Вселенной.

— Кое-кто сказал мне, что в чем-то ты даже более способен, чем Ийеррэйто. В чем это?

Он долго думал, рассказывать мне или нет.

— Да брось, — улыбнулась я, — я тебе уже всю свою жизнь пересказала, а ты…

Я всё ещё не призналась ему, где карта, и в том, что я вообще знакома с Каринайрой. Он бы тут же понял, кому я сдала её на хранение.

— Я хожу между пространствами, — просто сказал он.

Ничего не поняла.

— Я могу прямо сейчас войти в другую точку пространства, в любом месте Третьей Вселенной.

Глаза расширялись сами собой, челюсть отвисла, а брови уползли куда-то вверх. Тайр заржал, сложившись пополам, он вообще много и безудержно веселился. Так и не скажешь, сколь одаренный парень сейчас перед тобой тут веселится.

— Видела бы ты свою физиономию.

— Любое место по своему выбору?

Он кивнул.

— Ничего себе.

— И ещё я могу пройти между бранами.

— Между бранами наших Вселенных? Ты что? Ходишь между Вселенными?

Он опять весело гукнул.

— К-как?

— Ммм, в самом легком варианте, — здесь могут быть легкие варианты? — Я создаю собственного двойника. Называется «нагваль». С его помощью хожу по заданиям МГС то там, то сям. Туда, куда мне нужно. Куда им нужно. Я вообще себе не принадлежу.

— Не понимаю, зачем ты на них работаешь? Ты же можешь исчезнуть в любой момент, никто из них тебя не найдет. Эта кабала, то, с чем я никогда не могла согласится.

— Бунтарка. Вот поэтому ты и оказалась ни с чем.

— Это мы ещё посмотрим.

— У тебя есть какой-то план? — оживился он.

— А у тебя нет? Айгэнты живут миллионы лет, и ты всю жизнь планируешь быть их собачкой в услужении? Со скольки лет ты на них работаешь?

— С четырнадцати.

— Ничего себе.

— Я рано повзрослел.

Я бы так не сказала. Но промолчала.

— Значит, ты можешь и ключ между бранами достать?

— Какой ключ? — он сделал вид, что не понимает.

— Тот, который… — я тоже запнулась.

Ведь Йер мог не рассказать ему, что потерянный им ключ, который я увидела в свой уничтоженный девайс, в действительности сейчас завис в безвременном пространстве между нашими бранами. Я-то точно знала координаты, видения Нарах-Тена забыть было невозможно. Но Йер мог ему и не рассказать.

— Не знаешь, рассказал мне дядюшка или нет? — подмигнул он. — Я знаю. Но интересно, почему ты обо всем этом знаешь?

— Я же говорила тебе об уровне тех отношений, которые сложились между всеми нами в той заварушке.

— И теперь ты втягиваешь в этот ваш тайный круг и меня тоже, да?

— Это лишь твой выбор. Быть с нами или бегать собачкой МГС миллионы лет.

Он проигнорировал мой выпад:

— Слишком много тайн хранится в этой юной головке. Вот бы их как-то оттуда достать.

Я отпрянула. Иногда он пугал меня до дрожи. Я все еще не знала, чего от него ждать, хотя и пыталась расположить его своей откровенностью, взывая к чувству справедливости. Но