— Нет-нет, — покачала головой Мария, — страшно было до того, как ты появился. Он производил впечатление вполне порядочного джентльмена… — Мария положила руки на плечи Гарри, прильнув к нему всем телом. Он только что проявил себя не романтическим кавалером, а мужественным человеком, и она никогда не чувствовала себя в большей безопасности. За ее спиной в пьяном забытьи храпел лорд Декстер, и Марии вдруг захотелось броситься в объятия Гарри и спрятаться там от всех опасностей.

Гарри сжал зубы, когда она приблизилась к нему. Его тело мгновенно отреагировало на близость Марии, плоть налилась и затвердела, как только мягкая грудь коснулась его груди. Кипевший внутри гнев при виде Декстера нисколько не уменьшился, он просто перешел в нестерпимое желание, которое терзало его разум и душу. С одной стороны, он помнил, что выступает в роли лорда Роута, что его могут поймать и разоблачить как лжеца и самозванца, если кто-то видел, что он сделал. А с другой — ему хотелось затащить Марию подальше в тень, прижать к дереву и заняться с ней любовью, заявив всем и каждому, что она принадлежит ему. Ведь так и было на самом деле — какая бы пропасть ни разделяла их, Гарри нисколько не сомневался, что отдаст за нее свою жизнь.

— Гарри… — Мария подняла к нему лицо. У нее дрожали губы и блестели глаза.

Гарри чувствовал, как часто бьется ее пульс. В его сознании промелькнуло последнее возражение, потом он потянул ее под тень дерева, прижал к стволу и, обхватив лицо руками, стал жадно целовать.

— Не останавливайся, — простонала Мария, когда он оторвался от ее губ и коснулся шеи. Его руки скользнули по ее спине, крепче прижимая Марию к себе. Она чувствовала каждый дюйм его крепкого тела, способного, как тень, скользить в темноте. Он дал ей почувствовать себя грешной и живой, и она бы позволила ему любую вольность в этот момент.

— Тише. — Гарри прижал палец к ее губам. Она ухватилась зубами за кончик его пальца в перчатке и тихонько прикусила его, пытаясь прильнуть к нему еще сильнее. — Дерзкая девчонка, — прошептал Гарри ей на ухо, — ты за это заплатишь.

Мария затаила дыхание, когда его вторая рука коснулась ее груди. У нее затвердели соски, и она едва не вскрикнула, когда он стал ласкать их. По телу прокатилась волна чувственного наслаждения, охватив жаром низ живота.

Гарри снова поцеловал ее, на этот раз властно и требовательно. У Марии закружилась голова, и стали подгибаться колени.

— Тебе надо возвращаться, — оторвался от ее губ Гарри.

— Я не хочу. — Мария покачала головой, отказываясь открывать глаза и отпускать его. Казалось, что огонь страсти проник в каждую клеточку ее тела.

— Ты должна. — Гарри коснулся губами уголка ее рта. — Если в сад придет кто-нибудь еще…

— Я не выдам тебя ни за что на свете.

— Я сам это сделаю, — раздался приглушенный смех Гарри, — если ты будешь так смотреть на меня. — Он убрал с ее виска упавший локон, и Мария почувствовала, как дрожат его пальцы. — Но мы не станем поддаваться сумасшествию. Не здесь. Ты должна вернуться.

Гарри отпустил ее и сделал шаг назад, потом закрыл глаза и заставил себя сделать несколько вдохов и выдохов. Он не может заниматься любовью с ней, хотя весь охвачен огнем желания, хотя знает, что, и она этого хочет. Ему не следовало целовать ее, даже прикасаться к ней. Он должен проводить ее в дом, пока еще помнит об этом.

— Пора вернуться, — повторил Гарри, больше для себя, чем для нее. — Родители будут искать тебя.

Мария склонила голову и кивнула. Он протянул ей руку, контролируя свои чувства, и она послушно подала ему свою.

Гарри повел ее по тропинке, вдоль которой росли глицинии, остановившись на секунду, чтобы поднять упавшую трость. У него все еще бурлила кровь, и гулко стучало сердце, поэтому девушке трудно было подделываться под медленную, шаркающую походку Роута. Господи, как он устал от этого маскарада!

— Почему ты оказался здесь?

Гарри почти не слышал шепота Марии, настолько погрузился в свои мысли. И уже в последний момент вспомнил, что надо говорить голосом Роута.

— Что-что? А, редко выпадает счастье послушать такое сопрано, как у миссис Кемпбелл, — ответил он, опираясь на трость. — А еще она довольно привлекательная.

— Понятно. — В голосе Марии послышались разочарованные нотки.

Гарри помедлил немного, потом понизил голос и без акцента Роута сказал:

— Просто поджидал кое-кого и смотрел, не пора ли спасать какую-нибудь леди.

— И многих ты спас сегодня вечером?

— Нет. Но я поджидал только одну.

У Марии сбилось дыхание, она качнулась в его сторону. Они остановились, но Гарри тут же заставил себя продолжить путь.

— Вы не очень пострадали от падения в кустарник, леди Мария? — Гарри смотрел на нее до тех пор, пока не убедился, что она все поняла. Она пробыла в саду довольно долгое время, и кто-нибудь непременно поинтересуется почему. Ей придется объяснять, откуда у нее грязь на платье, а также царапины или что-то еще, что могло явиться следствием нападения Декстера. И Гарри предложил ей вариант объяснения, в котором не требовалось присутствия спасителя. Ради них обоих его участие должно остаться тайной.

— Нет-нет, — пробормотала Мария. — Но мне очень, очень повезло, что вы оказались рядом в этот момент, сэр. Это просто большая удача.

Гарри кивнул, едва сдерживая вспыхнувшую с новой силой страсть. Надо идти, приказал он себе. Они подошли к ступенькам, которые вели на террасу. Свет из большого дома освещал площадку, и любой из гостей мог их увидеть. Гарри выдвинулся вперед, тяжело шагнул на край террасы и остановился.

— Рад это слышать. Вам надо найти мать. Надеюсь, вы приятно проведете остаток вечера.

— Спасибо вам.

Гарри склонил голову, и Мария присела в легком реверансе. Глянув через плечо, Гарри заметил совсем неподалеку ее отца. Он шел к ним.

— Приходи ко мне сегодня, — выдохнула Мария.

— Всегда рад быть к вашим услугам. — Гарри сумел выдавить улыбку и полез в карман за носовым платком, надеясь, что никто не заметил его состояния. — А, добрый вечер, сэр.

— Роут? — Донкастер едва признал его, подавая руку дочери.

— Я споткнулась о корень дерева, папа, и упала в кустарник. Лорд Роут помог мне и проводил к дому.

— Вы очень любезны, Роут. — Донкастер смерил его не слишком благодарным взглядом.

— Я никогда не пройду мимо молодой леди в трудной ситуации, — откликнулся Гарри, склонив голову. — Мне было приятно помочь ей.

— Мы больше не смеем вас задерживать, сэр. — Отец Марии еще раз кивнул Роуту. — Теперь я сам присмотрю за своей дочерью.

Гарри поклонился Марии, потом извинился и зашаркал прочь, мысленно поблагодарив Бога, что Донкастер по-прежнему видел в нем лишь старика и никого больше.