проем ввалились трое придворных с окаменевшими лицами и застывшими взглядами. За ними следовали два разгуливавших на задних конечностях зарга в человеческой одежде, которая болталась на них словно на вешалках.

Они возвышались над людьми почти на голову; их тела были слишком узкими и тонкими, а рты – с шевелящимися щупальцами-червями.

Судя по всему, к нам пожаловали Высшие и их марионетки – те, кого заргам удалось подчинить себе этой ночью. Явились по нашу душу и шутить не собирались.

Троица с обнаженными мечами тотчас же направилась к Густаву, а зарги двинулись к нам с Джорджи.

Принцесса воскликнула, предупреждая брата об опасности, потому что тот храбро ринулся навстречу врагам с мечом в руках. И довольно скоро я с ужасающей отчетливостью поняла, что Густав может и не справиться.

Как и мы с подругой.

Пусть с моих ладоней одно за другим слетали заклинания Гундерсона, но Высшим заргам они почему-то не причиняли никакого вреда. Либо те умело защищались, или же, что вполне возможно, на них были охранные артефакты, потому что зарги давно прознали о хитрости землян.

Все мои боевые молнии гасли на подлете.

Трое придворных тоже оказались неплохими фехтовальщиками, и пусть у принца, подозреваю, были лучшие учителя, но он ничего не мог поделать с нападающими.

Троица наседала, заставляя Густава отступать.

Мы с Джорджи тоже постепенно отходили к окну. В какой-то миг я подумала, что нам придется спасаться бегством – и пусть мы находились на втором этаже, но другого выхода у нас не было!..

Тут с руки одного из заргов сорвалось нечто похожее на огненное заклинание. В комнате моментально стало жарко, а наши с Джорджи защитные заклинания отчетливо просели, с трудом выдержав удар.

Тогда-то я поняла, что бежать придется как можно скорее, причем всем троим, потому что долго ни мы, ни Густав не продержимся.

Но все обернулось совсем не так, потому что принца ранили.

Густав пропустил удар в плечо, ахнул болезненно. Его правая рука безжизненно повисла, камзол стал напитываться кровью, а он перехватил меч в левую. Но при этом движения его замедлились, и уже скоро один из врагов занес над ним меч, а второй выхватил кинжал, собираясь всадить в принца.

Зарги тоже наступали. Снова полыхнуло так, что жар опалил мое лицо. Наши защитные заклинания были на последнем издыхании, неубиваемые зарги заслонили от нас принца, мы с Джорджи никак, ну никак не могли прийти Густаву на помощь!

В этот самый момент я закрыла глаза и упала на колени. И нет, вовсе не молитва была у меня на уме! Какая уж тут молитва – кажется, Боги решили, что мы уж как-нибудь справимся и сами, и Им нет никакого дела до происходящего.

Вместо этого я мысленно ворвалась в Сеть – в тут самую, которой зарги удерживали и понукали своих рабов. Ударила по ней так сильно, как никогда раньше, и даже прошлая ночь не шла в сравнение с сегодняшним разом.

В отчаянии я разорвала Сеть в мелкие клочья, затем уверенно заявила свои права.

И пусть Высших заргов мне было не подчинить, зато мне удалось их замедлить. Ввести в ступор, после чего натравить на них самих их же марионеток.

И принцессу, ее я тоже натравила.

- Бей их, Джорджи! – прохрипела я. – Сейчас они ничего не могут сделать! Их защита тоже упала...

Потому что две нелепые фигуры застыли, не шевелясь.

И принцесса ударила. А потом на наших врагов накинулись бывшие марионетки – те самые, которые перестали ими быть.

Сперва они это делали по моей подсказке, выполняя приказ, а потом, когда дурман ментального внушения спал, уже добровольно. Очнувшись, с ненавистью принялись разить заргов, кололи их мечами и кинжалами, не оставляя ни единого шанса не только пойти в атаку, но даже попытаться защититься.

Вскоре они прикончили врагов, но на этом силы меня покинули. Я засобиралась было прилечь на ковре, но потом передумала.

- Кэрри, это ведь ты?! Ты это сделала?! – трясла меня за плечи Джорджи.

- Да, – сказала ей. – Я это сделала.

- Но как?! Как тебе это удалось?

- Долго рассказывать. Но сегодня мне такого больше не повторить.

Вот что я ей сказала, хотя понимала, что мои навыки могли бы пригодиться людям, оборонявшим дворец. И пусть в нашей комнате все закончилось, вокруг до сих пор шел бой.

Зато у нас, как оказалось, был свой собственный.

- О, ваше высочество! – раздался перепуганный мужской голос. Над лежащим на ковре Густавом склонился один из придворных. – Ну как же так?!

Принц был серьезно ранен. Кровь растекалась, напитывая светлый ковер, потому что кинжал с инкрустированной рукояткой торчал у Густава из груди.

- Густав, Боги! – завидев это, в полнейшем ужасе воскликнула Джорджи. Подбежала, упала на колени, склонилась над ним. – О, братик!.. Скорее вытащите из него… это! Эту вещь! – срывающимся голосом приказала она кому-то из мужчин.

- Нельзя, ваше высочество, иначе принц сразу же истечет кровью! – пробормотал тот самый придворный. – Нужно поскорее позвать лекарей. Но я боюсь, что уже слишком поздно, так что вы бы попрощались…

- Нет! – резко произнесла я.

Заявила это обескураженному придворному, не желавшему признавать, что это его кинжал; рыдающей Джорджи, умирающему Густаву и всем остальным. Даже самой себе, себе я тоже это заявила, потому что в голову пришла крайне странная мысль.

- Густав не умрет, если мы доставим его живым на Маллен-Сквер. Там ему обязательно помогут.

- Кэрри, неужели ты думаешь?.. – повернула ко мне заплаканное лицо Джорджи.

- Да, – сказала ей. – Я думаю. Они его спасут. Но даже если там никого не будет, то я включу адскую машину сама.

Уж как-нибудь разберусь.

У меня хорошее воображение, и еще я крайне сообразительная. Именно так сказал мне Нейтан.

- За каретой, живо! – тотчас же приказала кому-то Джорджи. – Немедленно подгоните ее к нашему выходу. Если опоздаете, я прикончу вас лично, лорд Парсон! Вы же, лорд Хопкинс, сейчас мне поможете. Нет времени делать носилки, поэтому мы посадим Густава на стул, вы возьметесь за спинку, а вы, господин Лошнар, подхватите за ножки. Затем мы его понесем...

Они его понесли, а я шла рядом, пытаясь вливать в потерявшего сознание Густава целительскую магию.

В какой-то момент к нам присоединились дед с баронессой Дорсетт. Оказалось, они пробирались с боем в наше крыло. Дед явился, чтобы нас спасти, но