В то же самое время представителями правительства как «центрального органа государственной власти» в казачьих областях страны являлись назначаемые им по своему усмотрению комиссары [65]. Основной их обязанностью должно было стать наблюдение за деятельностью местных государственных учреждений и за законностью действий органов местного самоуправления [66]. На основе всех этих положений правительственные чиновники начали разработку проекта о казачьем самоуправлении. И если в целом казачьи администрации на местах разделяли основные подходы правительства к вопросу о самоуправлении, то по поводу введения постов правительственных комиссаров в казачьих областях они сразу же решительно выступили против. Представители казачьих органов власти не без основания усматривали в комиссарах Временного правительства его стремление поставить под контроль всю деятельность местных администраций. В дальнейшем возникшие разногласия стали предметом специального обсуждения Войсковых кругов и особых комиссий правительства.

Общий же внутриполитический курс Временного правительства в то время во многом совпадал с интересами правительственных казачьих органов. В свою очередь, высшие правительственные чины, заинтересованные в поддержке такой серьезной политической и военной силы, как казачество, прилагали максимум усилий для установления тесных взаимоотношений с казачьими органами власти и совместной внутриполитической деятельности.

Стремясь объединить казачество в масштабах всей страны для защиты его интересов и надеясь не допустить возможного политического размежевания в его среде, казачьи лидеры подготовили открытие в столице так называемого общеказачьего съезда, который формально созывался по инициативе казаков – членов Думы и Казачьего отдела Генерального штаба [67]. В день открытия съезда 23 марта 1917 года во все казачьи войска страны была разослана телеграмма А.И. Гучкова, в которой говорилось о мерах правительства по укреплению войсковой сословной организации и о его стремлении немедленно удовлетворить нужды и пожелания казаков. Подчеркнув поддержку открывающемуся съезду, военный министр выразил пожелание совместной разработки правительством и съездом необходимых законопроектов о казачестве [68].

Говоря о представительстве на этом съезде делегатов от казачьих войск, исследователи приводят разные данные. Одни утверждают, и данная точка зрения является доминирующей в историографии, что на съезде присутствовали делегаты от 11 казачьих войск страны [69]. Другие говорят о наличии посланцев от 12 казачьих войск, а некоторые, в основном белоэмигрантские авторы, упоминают представителей 13 казачьих войск страны [70]. Естественно, возникает вопрос, почему имеют место расхождения по, казалось бы, довольно простому, хотя и весьма важному вопросу о количестве казачьих войск в России в марте 1917 года? Ответ на него следует искать в сущности и первых итогах внутриполитических процессов, обозначившихся в казачьей среде сразу же после Февральской революции. Одним из них был, безусловно, процесс, отражавший стремление основной массы казачества, и прежде всего казачьих лидеров, к внутренней, в масштабах своих войск, и к внешней, в рамках всей страны, консолидации. Созыв общеказачьего съезда как раз и являлся одним из конкретных следствий данного процесса. Не случайно поэтому, что буквально сразу после революции казаки, проживавшие в Иркутской и Енисейской губерниях, предприняли активные действия по своему организационному объединению в рамках единой войсковой единицы. Уже в первой половине марта 1917 года представители казачьего населения этих губерний съехались на специальное собрание, объявленное его участниками войсковым кругом, на котором было принято решение об объединении иркутских и енисейских казаков в одно вновь образуемое Енисейское войско. На этом круге был избран и атаман войска, им стал казачий офицер Сотников, и делегаты от Енисейского войска на общеказачий съезд [71]. Поэтому некоторые исследователи и говорят о присутствии на данном съезде представителей 12 казачьих войск страны.

А на каких основаниях в таком случае появились утверждения о делегатах от 13 войск? Впервые такое заявление было сделано официально в день открытия первого общеказачьего съезда в Петрограде, что и нашло соответствующее отражение в материалах съезда. Ряд авторов считал данное обстоятельство либо следствием ошибки, либо речь шла об Иркутском казачьем войске, датой образования которого называли то июнь [72], то сентябрь 1917 года [73]. Но на самом деле такого войска в действительности не существовало. Более того, о его образовании никогда не объявлялось. Так что же это за тринадцатое казачье войско, откуда появились сведения о нем и что с ним стало потом?

Дело заключалось в следующем. Буквально следом за первым войсковым кругом Енисейского казачьего войска, на котором и было объявлено о его образовании, среди казаков станицы Красноярской, отличавшихся, по свидетельству современников, «свободным образом мышления» [74], то есть очевидной несогласованностью своих подходов к различным вопросам, возникло несогласие с ходом и итогами работы этого круга. Поэтому они решили отделиться от Енисейского войска, в которое только что вошли, и образовать свое собственное Красноярское казачье войско. На своем собрании, также объявленном кругом, они приняли соответствующее официальное решение и даже избрали делегата от своего Красноярского войска на общеказачий съезд. Им стал казак ст. Красноярской И.Л. Лукин [75]. Он в качестве официального делегата принял участие в общеказачьем съезде в Петрограде. Таким образом, тринадцатым казачьим войском страны на съезде посчитали Красноярское войско. Но оно, образованное практически на базе одной станицы Красноярской, как таковое просуществовало очень недолго. Уже вскоре после общеказачьего съезда оно прекратило свое существование, а красноярские казаки вновь вошли в состав Енисейского казачьего войска [76].

На первый общеказачий съезд, проходивший в Петрограде с 23 по 29 марта 1917 года, прибыло более 300 делегатов от всех казачьих войск страны, которых на тот момент формально считалось тринадцать, и фронтовых казачьих частей. Работа съезда нашла освещение в историографии [77].

Поэтому мы остановимся на наиболее важных моментах его хода и решений, а также на неисследованных аспектах.

Главной целью общеказачьего съезда лидеры казачества считали объединение казачества в лице всех войск в масштабе страны и образование Союза казачьих войск. Он должен был не только консолидировать все казачество, но и способствовать отстаиванию всеми войсками своих, общеказачьих политических и экономических интересов. Говоря об атмосфере первых дней съезда, современники отмечали довольно неоднородный состав его участников, общее возбуждение. Как писал, уже будучи в эмиграции, один из них: «Многочисленный съезд, состоящий частью из представителей войсковых частей, частью из представителей с мест от отдельных казачьих войск, оказался довольно сложным по политическим настроениям своих участников; старое и молодое казачество, служилые люди, офицерство – все это различно восприняло революцию, но одинаково горячо было возбуждено и встревожено. Решительность, бурное устремление вперед, вера в будущее, в свои силы – в молодых рядах. Скептицизм и осуждение, враждебность – в рядах старых и служилых казаков. Для всех положение было необычное; будущее рисовалось неопределенно, загадочно... Душевные переживания были бурные, но неясные. Чувствовалась общая растерянность на фоне различных переживаний» [78]. Но уже вскоре все эти противоречивые чувства и настроения уступили место бурным и деловым обсуждениям наиболее злободневных внутриполитических и собственно казачьих проблем.