- Врешь, не уйдешь! – азартно выкрикнул Март, и все трое бросились вдогонку за диверсантами и настигли их уже возле грузовика, так быстро враг убегал, побросав оружие. Сбив ближайшего с ног, Март выстрелил в скат автомобиля и крикнул:

- Руки вверх, на колени! А теперь мордами в снег и не шевелиться. Убью!

Водитель и последний из боевиков послушно выполнили приказ. Тут подоспели и Виктор с Игнатом, быстро скрутив пленников.

- Вроде все, – просканировав через «сферу» окрестности, не совсем уверенно пробормотал Колычев, потом встряхнул одного из захваченных врагов, сорвал защитный амулет и, прямиком вломившись в его сознание, считал нужные сведения. – Да, точно. Больше нет. Остальные кончились.

- Куда пленных складывать? – сплюнул даже не запыхавшийся после беготни Вахрамеев. – Может, сразу того…

[1] Флюгер Вильда – анемометр и флюгер, дающие показания направления и скорости ветра. Механический анеморумбометр. Разработан в 19 веке, использовался более ста лет.

[2] искин – искусственный интеллект (ИИ), A.I. (англ)

Глава 24

У Марта не было никакого намерения разводить церемонии и соблюдать конвенции, проявляя заботу о попавших в его руки врагах. Он повторил освоенный только что прием. Сняв с пленных защитные амулеты, жестко влезая к ним в «мозги», принялся методично потрошить, вытягивая все, что мог. Где находились, чем занимались ранее, контакты, где жил главарь, где и как происходили встречи с заказчиками.

Сведения текли рекой прямиком в память искина. Где немедленно подвергались проверке, систематизации и анализу. Адреса накладывались на карту, выводилась информация по владельцам зданий, телефонам, счетам, то есть всему, что было в открытом доступе.

И выходило, что даже в столице империи, почти не таясь, давно и успешно действуют целые команды профессиональных убийц, диверсантов, вымогателей и грабителей. А причиной тому – интересы очень важных людей. Там, где очень большие деньги, всегда будет соблазн применения не конвенциональных методов. Хотя, кто знает, может, по нынешним временам именно такие средства борьбы – в законе?

Степана уже не вернуть, и, когда горячка боя ушла, Март отказался от идеи пустить всех пленников в расход, как расплату за смерть механика. А вскоре вопрос решился сам собой. С воем сирен на взлетное поле подкатили броневики со спецназом, а рядом с успевшей приземлиться «Птицей», шумя винтами, сел полноценный бронированный штурмбот с эмблемой Отдельного корпуса жандармов на борту.

- А у вас тут весело! – заметил командовавший всем этим парадом ротмистр.

- У вас! – мрачно поправил его Март.

- Уцелевшие есть? – проигнорировал его выпад жандарм.

- Если вы про пленных, то трое, – ответил Колычев.

- Пленные, юноша, бывают на войне, – назидательно заметил ротмистр. – А тут – в лучшем случае, задержанные по подозрению.

- Но они же напали…

- Разберемся!

Захваченных диверсантов пришлось выдать. Трупы, включая тело Дугина, тоже погрузили на специально вызванный автомобиль, после чего жандарм хотел приступить к допросу пострадавших, но тут же получил отлуп.

- Раз уж войны никакой нет, – заявил ему Колычев, – то я, равно как и члены моей команды, показания будут давать только в присутствии адвоката!

- Ну и ладно, – неожиданно легко согласился тот. – Вас вызовут повесткой.

- Кстати, – спохватился Колычев, – я заявляю свои права на захваченное оружие и прочее имущество нападавших.

- Послушайте, капитан, – ухмыльнулся в ответ ротмистр. – Я понимаю, что у вас там, в Маньчжурии нравы простые. Как говорят некоторые наши подопечные, закон – тайга, а прокурор – медведь. Но вы сейчас все-таки в России, так что извольте закатать губу! Чай, не на фронтире!

Померявшись некоторое время взглядами, Колычев вынужден был пока уступить и отвел глаза в сторону.

- Когда я смогу забрать тело Дугина?

- Это ваш механик?

- Да. Я должен его похоронить.

- Когда закончатся следственные мероприятия, вас известят! Теперь же позвольте откланяться.

- Всего доброго!

И Вахрамеев, и Ким в этом ожесточенном бою получили легкие ранения. Им оказали первую помощь, но Март решил этим не ограничиваться и сразу же вызвал Крылова.

- Потерпите, – постарался ободрить он подчиненных. – Павел Александрович вас быстро на ноги поставит!

- Лучше о Тане позаботься, – попросил необычайно бледный Витька.

- А что с ней?

Увы, их ночные приключения оказались слишком сильным испытанием для нервов второго пилота. Вернув «Ночную Птицу» на стоянку, Калашникова впала в меланхолию и все это время просидела на кресле, обхватив руками острые коленки и не реагируя на внешние раздражители.

- Ты как? – осторожно спросил Колычев, легонько коснувшись сознания девушки через «сферу».

- Степу убили, – шмыгнула носом она и неожиданно разревелась. – Это я виновата!

- Нет, – попытался успокоить ее Март. – Ты не могла знать, что там засада. Ведь даже я ее проворонил. Так что это моя вина. А ты все сделала правильно!

- Но ведь …

- Все закончилось. Корабль цел. Мы тоже, а за Степана они ответят, – пытался уговорить он ее, но сам чувствовал, что не может подобрать правильные слова, а потому просто еще раз коснулся сознания девушки и погрузил ее в спасительный сон.

Затем подхватил обмякшее тело на руки и осторожно отнес в каюту.

Пока он занимался психотерапией, перед кораблем появился какой-то местный служащий и попытался привлечь внимание экипажа.

- Чего тебе, убогий? – хмуро поинтересовался Вахрамеев.

- Мне бы хозяина вашего, – сообщил тот, испуганно поглядывая на перепачканный кровью снег.

- Они кофий пьют! – отбрил посланца бывший абордажник, – не велели беспокоить!

- А что делать, – растерялся тот. – Господин директор требова…, то есть просили беспременно прибыть к нему.

- Что случилось? – спускаясь по трапу, спросил Март.

- Ваше благородие, – обрадовался ему как родному служащий. – Вас просят в диспетчерскую пройти.

- Хорошо, передай, что буду.

- Так без промедления…

Разговор с начальником авиабазы, прямо скажем, не сложился.

- Господин капитан, в связи со всеми обстоятельствами этого дела вашему кораблю предписывается покинуть стоянку на территории Гатчинского аэродрома. Сроку вам сутки.

- То есть вы меня выгоняете? На каком основании?

- Достаточно моего решения. Никаких иных оснований не требуется. Вы слишком беспокойный и, что уж греха таить, опасный «квартирант».

Марту хотелось высказать «пану директору» все, что он думает о заведенных им порядках, об откровенном пренебрежении