— Алекс прав. — Лиана вздохнула и покачала головой. — Эта кретинка способна доставить кучу неприятностей. Где-нибудь в Интернете просочится, ляпнет стороннему человеку, да мало ли, она совсем безголовая. Или примется вещать от имени убиенной, насочиняет всякого.

— Я никому не скажу! И я не сочиняю!

— Сочиняешь. — Янек ухмыльнулся. — Я понял, когда с тобой говорил. Ты просто нуждаешься во внимании и очень боишься попасть под раздачу, когда твой отец начинает бушевать, вот и угождаешь ему, наушничая о домашних.

А ты из любви к искусству! Видали такое, называл кастрюлю чумазой.

— Я никому не скажу, честно! — Августа нервно обняла себя руками за костлявые плечи. — Я… просто не скажу, и все!

— Ты же сама знаешь, что скажешь! — Лиана танцующей походкой направилась к Августе, и они с Паулем закружили вокруг кресла, как пара акул. — Ты сама нам говорила: как только папа у тебя спросит, так ты ему все и выложишь. Врать, типа, не умеешь. На месте Алекса я бы уже давно решила этот вопрос, потому что жалеть мелкую сопливую дрянь, отравляющую мне жизнь, я бы ни за что не стала, но Алекс добрый, а вот я нет. И мне совсем неохота всю оставшуюся жизнь озираться по сторонам, думая, когда же ты окончательно свихнешься и разболтаешь все первому встречному просто потому, что тебя тяготит ужасная тайна!

Августа вжалась в кресло, понимая, что сейчас с ней произойдет что-то неприятное. Но дело в том, что нет способа заткнуть ее, кроме одного, а я не хочу в этом участвовать. По крайней мере, не в компании Янека и пары наркоманов. Убийство — вещь интимная, требующая уединения, а совершить убийство в числе группы — это означает заиметь кучу людей, которые будут всю жизнь держать тебя за горло, так или иначе. Ну, как в фильме «Я знаю, что вы сделали прошлым летом», да.

— Так, стоп! — Я не собираюсь ни в чем подобном участвовать. — Все успокоились. Никто никого не будет убивать. Да и с чего бы? Если мы это сделаем, мы будем соучастниками.

— В этом и смысл, Адель. — Пауль ухмыльнулся. — Никто не разболтает.

— Не тот масштаб, чтобы совершать убийство. Да и кто будет убивать? Ты? Вы все думаете, что кто-то за вас испачкает пальцы, а вы типа в стороне постоите, морально поддержите, каждый из вас. — Я потом порешаю вопрос с Августой — но пока не знаю как. — Тела нет? Нет. Следов убийства нет? Тоже нет. Ну, допустим, расскажет она Городницкому. Дальше что? Городницкий не сдаст родного сына в полицию, и последствий не будет никаких.

— Валерии это расскажешь. — Алекс хмуро взглянул на меня. — Ты же там была, все видела.

Он сказал это так уверенно, что я внутренне содрогнулась — он либо видел нас с Валерией, либо это он и шагнул из темноты в капюшоне… Но нет, фигура убийцы была другой, тот парень был крупнее и выше ростом.

— Алекс, ты бредишь, при чем тут Валерия?

— Ну, так это же моя прекрасная сестрица разболтала отцу, что у Валерии роман с Андреем.

Андрей — это Кинг-Конг, если вы позабыли.

— У Валерии был роман с вашим охранником?!

— Ага. — Алекс хмыкнул. — И уж ты-то об этом точно знала раньше всех, ты всегда все обо всех знаешь. Не знаю, где Лерка прокололась, но наша примерная дочь каким-то образом прознала и тут же бросилась рассказывать папе. Я думал, будет скандал — а оно вон как обернулось, через два дня Валерию убили. И ты в тот вечер была вместе с ней. Случайный убийца не оставил бы тебя в живых, он бы догнал тебя по-любому, но этому было заплачено за один труп. Я видел вас с Валерией в ресторане, потом вы пошли по проспекту. Я удивился, ведь вы не дружили. Впрочем, ты вообще ни с кем не дружишь, а тут гляжу — идете, болтаете, как давние подружки, потом в арку свернули — в ту самую, где потом Валерию нашли.

Александровск — большая деревня, здесь невозможно пройти по улице и не встретить знакомого.

— Я не следил, ты не думай, но я искал тебя, а потом Лерка говорит: «Я ей дозвонилась, сейчас встречаемся по поводу праздника». Я не стал напрашиваться с ней вместе, но поехал вслед, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.

— Убедился?

— Извини, я беспокоился. — Алекс пожал плечами. — Вы сидели в ресторане, болтали, а я… Господи, Лерка праздник отцу хотела устроить, подумать только! Она нормальная была, мы с ней ладили, и эту дрянь она жалела всегда — ах бедняжка, выросла без матери! Ее не жалеть надо было, а в психушку отдать, но Лерка отца отговорила. Ну а наша примерная дочь вот так отблагодарила свою спасительницу. Настучала на нее папе. Причем никто ее ни о чем не спрашивал, она сама вынюхала все и тут же побежала докладывать, на добровольных началах, так сказать.

— Ты думаешь, что это твой отец организовал убийство Валерии?

— Думаю, да. — Алекс вздохнул. — Прости, что вывалил это при всех, но у нас, похоже, больше нет друг от друга тайн.

— Так это ты была там?! — Янек разом подался ко мне. — Почему ты после этого не пришла домой? Почему продолжала прятаться?

— Я не пряталась, просто жила и дальше своей жизнью, только не в вашем доме, но больше ничего для меня не изменилось.

Я не стану ему рассказывать ни об ужасных ночах, проведенных на улице, ни о стирке вещей и мытье в речной воде остатками чужих шампуней, найденных в мусорном баке. И о том, как на меня охотились, не расскажу, и о гараже, и о складе с крупами — никому из них не расскажу, и вообще никому. Потому что им это не нужно знать, да и никому не нужно, если на то пошло. Это границы между мирами, которые никак не соприкасаются, и в этом мое спасение. Тьма, в которой я живу, надежно скрывает меня, и тьма — это не всегда плохо.

— Зачем бы мне было возвращаться? — Терпеть не могу вываливать на люди бельишко, но сейчас это нужно по сценарию праздника. — Не хотела мешать вашему сияющему семейному счастью и разрушать идиллию. Теперь мать рада-радешенька, что наконец избавилась от меня, и твой папаша тоже вздохнул с облегчением, ведь он вечно ждал, что я втравлю его в неприятности, а я все не втравливала и не втравливала. А тут ты приехал и сразу же нашел, чем папу порадовать, у него нервишки и сдали. Что, заскучал, бедняжка, не за кем стало шпионить и папаше доносить? В Итоне тебя не били соученики за то, что ты стучишь на них? Или только я удостоилась твоего такого пристрастного внимания?

— Что?!

— Да, дружище Алекс, у Янека та же беда, что и у Августы: он примерный сын. И он всю дорогу шпионил за мной, подслушивал, подглядывал, рылся в моих вещах… Что он там искал, один черт знает! Может, просто примерял мое белье, хотя я стараюсь об этом не думать… А потом стучал как дятел. Правда, Бурковский никогда никого из нас пальцем не тронул, он вообще дядька в целом очень неплохой, в отличие от твоего ненормального папаши, так что если Августу можно как-то понять, она просто жертва домашнего насилия, то этот деятель стучал на меня исключительно из любви к искусству.

— Поверить не могу!

— Да, ты не одинок. — Мне даже жаль Алекса. — Так что — да, дорогой сводный братец, я не вернулась в ваш гадюшник и не вернусь никогда, мне и без вас отлично, а на кусок хлеба я себе всегда заработаю, в отличие от остальных присутствующих. Теперь что касается убийства вашей, Алекс, мачехи. Дело в том, что я убийцу вообще не рассмотрела. Все случилось очень быстро: вот мы катаемся на карусели, площадка освещена фонарем, а потом вступили в полосу тьмы, и этот парень был там, прятался в арке и явно поджидал нас. Вернее, ждал он именно Валерию, потому что катались мы долго, и с того места, где он стоял, ему все было отлично видно, и ошибиться с целью он никак не мог, тут я уверена. Тем не менее все, что я могу о нем сказать, — он был в каком-то капюшоне, рост выше среднего. Больше я ничего не рассмотрела.