Мысль о женитьбе на Наташе, вообще о возможности жениться впервые западает ему в голову. Раньше он никогда об этом не думал. Но ведь когда-нибудь придется это сделать. Так чего ждать? Тут он приходит в себя. Что он, с ума сошел?! Совсем тронулся!

Его размышления прерывает Наташа. Она появляется свежая, пахнущая после ванны шампунем. Еще приятней пахнет кофе, который она несет на подносе вместе с огромной горой всевозможных бутербродов.

Включают кассетофон, тихо, чтоб не разбудить весь дом. Весело болтая, они садятся за стол. Среди ночи! Верней, под утро.

Игоря распирает. Почему так случается, что люди, даже умеющие молчать, вдруг неожиданно для самих себя «раскалываются», поверяют свои тайны близкой женщине — жене, возлюбленной, а порой и случайной подруге? Недаром все разведки мира содержат штат неотразимых красоток для выуживания тайн. У французов даже есть специальное выражение — «исповедь на подушке».

Словом, Игорь легко и весело рассказывает про незадачливых рэкетиров, пытавшихся шантажировать кооператив могучих атлетов, и чем это для них кончилось. Рассказывает, что бедняги менты, хоть и носят с собой наручники для преступников, сами скованы законами почище, чем эти преступники. Но что, к счастью, есть энергичные и смелые ребята, которых ничто не сковывает и которые готовы этих ментов заменить, а заодно и следователей, прокуроров и судей, да и комендантский взвод, если нужно.

— Вот где неисчерпаемые резервы для сокращения штатов, — смеется Игорь.

Он не замечает, как с лица Наташи сползает улыбка, как возникает на этом лице тревожное удивление. Наташа далеко не дура, достаточно проницательна, и, хотя Игорь никого не называет, она все легко сопоставляет, припоминает его прежние разговоры и делает соответствующие выводы, и выводы эти ее беспокоят. Она понимает лишь одно — ее любимый со своей детской наивностью и простотой ввязался в какую-то опасную авантюру. Она не очень в этом разбирается, но инстинктивно чует для него опасность. Наконец Игорь замечает перемену в ее настроении.

— Ты что, Наташа?

— Ничего, — она старается улыбнуться, — Интересные вещи рассказываешь. Но знаешь, что тебе скажу: дурачки эти твои ребята. Детский сад.

— Это почему же? — Игорь уязвлен.

— Да потому, что вот поймает их ментуха, а там, сам сказал, все по закону, и упечет тех ребят в тюрягу. И привет!

— Но они же честные, они всяких подонков…

— А ментухе это до фени. Закон есть закон! Кто нарушил, того и судят. А ради чего нарушал — это, знаешь… Нарушил — садись! Может, подонкам больше дадут, но тем ребятам ведь с того не легче. Верно?

Этот шитый белыми нитками разговор (когда собеседники прекрасно знают, о чем говорят, но делают вид, что не знают) продолжается еще некоторое время и сам собой затухает.

Он получает неожиданное продолжение при сходных обстоятельствах на следующий день.

Действующие лица: Гор и Тутси. Место действия — «служебная хата».

Только что исполненная здесь за отписку и выпроводившая очередного косого, Рита (она их особенно любит за чистоплотность, вежливость, а главное, за слабую, по ее выражению, потенцию) прихорашивается у зеркала.

— Чего расселась, — торопит ее Тутси, — сейчас мой Гор явится. Давай, давай.

— Ох и груба ты, подруга, — укоризненно вздыхает Рита, наводя марафет. — «Расселась»! Нет в тебе жалости — вчера пролетела, позавчера «госприемка» была, еле ноги унесла, еле сотню «гринов» отхлебнула, а ты торопишь. Сейчас поеду к одному утюгу, — меняет она тему беседы, — он мне шузы обещает.

— Сколько? — спрашивает Тутси, она заинтересована.

— Только по ушам не бей, когда скажу, — три косых.

— Да это ж астрономия! — возмущается Тутси. — Я эти за две схватила, — она поднимает ноги в изящных сапожках. Потом смотрит на часы и вскакивает: — Ну ты скоро?

— Да иду, иду. Я стрелку на девять забила, ждет небось. К себе ведет, между прочим, — она многозначительно подмигивает Тутси и, накинув заячий палантин, величественно исчезает за дверью.

Проходит минут десять. Кукушка выскакивает из своего домика (подарок одного швейцарского друга), отсчитывает девять часов и скрывается, захлопнув за собой дверцы.

И в эту же минуту раздается звонок — Гор точен, как всегда. На этот раз договорились провести вечер (переходящий в ночь) у Тутси. В их последнее свидание он подарил ей изящный футляр с маркой какой-то престижной французской фирмы. В футляре «неделька» — семь кружевных, совершенно прозрачных цветных трусиков. Каждые величиной с ноготь, семь колготок-ассорти, семь ассорти же лифчиков размером в два ногтя и, непонятно зачем, тоже под цвет семь крохотных носовых платочков. Все это требует награды, и вот Гор прибыл за ней, нагруженный бутылками и пакетами, добытыми из посольского магазина.

— Мадам Тутси, вы прекрасны, как всегда, нет вам равных в столице Союза Советских Социалистических Республик и прилегшей к нему загнивающей Европе, — он секунду подумал и поправился: — Прилегающей.

— Да ну тебя, Август, — Тутси жеманно надула губки, — хотя тебе видней, ты наверняка перепробовал женщин во всех странах загнивающей Европы…

— …И развивающихся Азии и Африки, — самодовольно перебил Гор. — Тем больше имею право говорить: мадам Тутси — королева красоты. Не понимаю, почему вы не участвуете в конкурсах? Это теперь в вашей стране очень модно. Я недавно читал в газетах, что конкурсы проводятся в таких городах, о которых никогда не слышал. А я географию очень прекрасно знаю. И всюду у вас конкурс на «мисс». Да? Заметьте не на «товарищ Москва», не на «гражданка Москва» или «женщина Москва». Да? Так говорят, я слышал: «Женщина, передайте билет». Я слышал в метро. Очень интересно.

— А что ты делал в метро? — немного удивилась Тутси.

— Держал руку на пульсе народа! — ответил Гор и рассмеялся. — Знаете, в Японии один миллиардерщик ездил в метро. Ему восемьдесят лет, и у него одиннадцать «роллс-ройсов», а он езжает в метро. Так вот, когда его спросили: «Почему?» — он ответил: «Надо держать руку на пульсе народа». Тогда его фирма будет знать, что кому нужно. Вот я и иду в метро и могу сказать моему редактору все, что ему нужно. А сейчас я хотел бы держать руку на пульсе мадам Тутси. На том месте, где у нее сильней всего бьется пульс, — он снова рассмеялся.

А потом они ужинали. И вот тогда-то состоялся тот самый разговор.

Неисповедимы пути господни. Неисповедимы и поступки людей. Казалось, только что, непонятно, с чего Игорь разоткровенничался перед Наташей, а теперь вдруг она стала болтать лишнее Гору. Правда, кое-какие основания были. Во-первых, она выпила чуть больше, чем следовало, потрясающего французского коньяка, который принес Гор (последнее время Тутси вдруг обнаружила, что потребление спиртных напитков весьма приятное занятие), во-вторых, уж как-то в этот вечер все было хорошо и весело. Гор рассказывал остроумные анекдоты, почерпнутые из какого-то сборника всяких смешных историй. Сообщил, что давно не одевал мадам Тутси (только и делает что раздевает ее) и поэтому собирается на несколько дней домой. Вернется — кое-что привезет ей. Но нужно точно вспомнить ее размеры. Сейчас он восстановит их в памяти (следовал очередной любовный раунд и возвращение за стол).