— Убей ее! — Короткий, но емкий приказ лейтенанта хлестнул по сознанию Андрея Рощина, как удар бича. Хочешь повязать кровью, лейтенант?.. — зло подумал он, испытывая страшную, выворачивающую нутро раздвоенность…

Беглый взгляд на обзорный экран несколько облегчил это чувство: «Фалангер» Сейча уже потерял интерес к внезапно выскочившей под ступоходы роботов фигурке и в данный момент разворачивал свой торс в сторону «Беркута». Пушки на машине лейтенанта перезарядились.

Андрей упрямо мотнул головой, словно командир механизированной группы мог увидеть его жест.

— Умри, сука… — Этот хриплый возглас резанул эфир, и Рощину на миг показалось, что сейчас наступит конец, — по роковой случайности именно в этот миг Ольга споткнулась и упала, взметнув вокруг себя горячий пепел… но залп, прозвучавший над гарью, предназначался не ей, — «Фалангер» Сейча шел боком, развернув торс в сторону присевшего «Беркута», и поливал того сокрушительным огнем из обоих орудийных комплексов.

Исполинская машина пошатнулась… пластины активной брони срывало с нее и раскидывало по сторонам перегретыми, вишневыми плевками… Дройд уже почти вполз внутрь, а девушка вдруг вскочила и, презирая огонь, рванулась к тому же люку, куда карабкался человекоподобный робот…

«Беркут», которого знали, боялись, ненавидели, не произвел еще ни одного выстрела, но по–прежнему удерживал равновесие, вздрагивая под неистовым огнем, хотя любая из земных машин от такой атаки уже была бы разорвана на куски… Сейч поливал его из орудий, матерясь в эфир на троих водителей «Хоплитов», а сам бой — если это избиение можно было назвать боем — протекал вопреки всем тренировкам и правилам — сумбурно, ненатурально, страшно…

Машины Подаровского и Зингера выломились из леса. Их ракетные установки уже перезарядились, но оба пилота справедливо опасались открывать огонь — с одной стороны, возле «Беркута» неподвижно возвышался «Фалангер» капрала Делакруа, которая, очевидно, бросила управление, потрясенная смертью убитого ею сержанта, а с другой, блокируя линию огня, истекала жирным дымом развороченная машина Петча, в которой взрыв боекомплекта сорвал рубку, выпустив наружу уродливую мешанину обугленных проводов…

— Капрал, прочь! Уводи машину! — орал в эфире лейтенант, продолжая всаживать снаряды в коленопреклоненный «Беркут».

Под напором его огня исполин пошатнулся и вдруг со скрежетом начал опрокидываться на спину.

Его опорно–двигательная система не выдержала шквала срезающих броню снарядов…

— Есть! Есть! Есть!!!

Земля содрогнулась, принимая на себя шестьдесят тонн металла…

В горячке боя Сейчу хотелось петь, орать… его воспаленный взгляд блуждал по обзорным экранам, наслаждаясь, впитывая эту картину, и вдруг…

Он заметил Ольгу, которая, рыдая, бежала к упавшему «Беркуту». Дройд уже вполз внутрь машины, а ей оставалось всего лишь несколько метров до открытого люка, который зиял в днище опрокинувшегося на спину неподвижного робота.

— Стоять! — заорал Сейч, машинально поворачивая торс «Фалангера». — Рощин, ты нарушил приказ, сволочь!

Пулеметные установки «Фалангера» зашлись длинной, злобной очередью. Ольга упала, обхватив руками голову. Смерть плясала вокруг, вздымая султанчики пепла, визгливо рикошетя от исполинских ступоходов опрокинувшегося «Беркута»…

Сейч выругался. Для пулеметов это была слишком маленькая цель. Нужно навестись через компьютер…

Стволы автоматических пушек дернулись в сторону застывшей человеческой фигурки, и Андрей понял: шутки кончились — еще секунда, и на том месте, где между ступоходов «Беркута» скорчилась девушка, вспорхнет облачко кровавого тумана…

— Посмотри сюда, лейтенант!

Торс «Фалангера» остановился, не завершив движения. Казалось, огромный, устрашающий робот изумлен не меньше, чем сидящий внутри его пилот.

«Хоплит» Рощина сделал шаг в сторону, разворачивая плечевые ракетные установки, из которых торчали, бликуя в свете прожекторов, тупые, холодные жала ракет.

— Это неправильно, лейтенант… Она ни в чем не виновата…

Андрей понимал, что его слова уже не значат ничего.

— Рощин, ублюдок, я же тебя предупреждал… — В голосе лейтенанта изумление смешалось с торжеством. Сейч еще не остыл от экстаза первой победы, и ему в данный миг было все равно, он даже ощутил дикую, злобную радость оттого, что этот своенравный, ненавистный Рощин наконец встрял, напрямую ослушался приказа, развязав тем самым ему руки.

— Остынь, командир!.. Это мирные жители! Они не воюют с нами! — сделал последнюю попытку Андрей, но Сейча сейчас уже не могло остановить ничто — лейтенант сорвался с тормозов, возбуждение боя клокотало в нем, напрочь стирая остатки здравого смысла…

— Не надо, лейтенант… — В тихом голосе Рощина прозвучала теперь плохо скрытая угроза.

— Предпочитаешь занять ее место? — отрывистое дыхание выходило из горла Сейча вместе со словами, делая их похожими на шипение… — Я тебя предупреждал…

Очередь автоматической пушки разорвала наступившую после падения «Беркута» тишину, которая, словно саван, опустилась над истоптанной трехпалыми следами гарью.

Рощин отклонил торс своего «Хоплита», одновременно заставив робота сделать шаг назад. Его тридцатитонная машина была намного маневреннее массивного, тяжелого «Фалангера», и, как следствие, очередь прошла мимо, пропахав по обугленной земле цепь дымящихся воронок…

Андрей почувствовал, как во рту вдруг стало сухо и горько… Сейчас… Сейчас вторая очередь резанет по броне, прошьет рубку…

Он ошибся. Вместо выстрелов под правой орудийной установкой «Фалангера» открылся диафрагменный люк, и оттуда посыпались блестящие пустышки отстрелянных обойм. В горячке боя лейтенант не успел перезарядить пушки, и сейчас, выплюнув в машину Рощина остаток боекомплекта, лихорадочно жал сенсор перезагрузки.

Андрей видел, как отлетали от коленного сочленения «Фалангера» глянцевитые кожухи пустых обойм.

Дурак… — с обреченной грустью упрекнул сам себя Рощин.

Не дожидаясь повтора, он резко повернул «Хоплит» и в несколько шагов покрыл расстояние, отделявшее его от выгоревшей дотла машины сержанта Петча.

Лейтенант резко сместился вправо, открывая линию огня. Два других «Хоплита» застыли по краям гари. Оба пилота были ошеломлены, но ввязываться в разборки командира и строптивого подчиненного не собирались. «Фалангер» Делакруа по–прежнему не подавал никаких признаков жизни, возвышаясь возле опрокинувшегося на спину «Беркута» угрюмой, темной громадой.

Краем глаза Рощин успел заметить, что фигурка девушки куда–то исчезла.

* * *

Рыдая, Ольга вползла в открытый люк.

Ей казалось, что жизнь кончилась, а мир сузился до неестественных рамок темной, перевернутой рубки шагающей машины.

В полумраке ее рука наткнулась на что–то острое. Вскрикнув, она отшатнулась. Свет от сиротливо горящего на приборной панели «Беркута» тусклого, маленького экрана упал на развороченную ногу Степа.