Больше суток нужно грести, чтобы добраться до Мыса. Когда же вернутся защитники?

Набу говорил:

— Чужие очень страшные. Что против них могут старики, женщины и дети?

Йолду, старик стариков, молча слушал стоны и хныканье женщин. Его желтоватое скуластое лицо в глубоких морщинах было неподвижно. Ни страха, ни заботы на нём не отражалось.

Вдруг он поднял над головой большой, изукрашенный резьбой жезл вождя рыбаков, и все замолчали.

— Мужчины и женщины, старики и подростки! Пусть все возьмут по копью, — сказал он. — Чужие придут, издали не разберут, много ли в посёлке бойцов.

В Свайном посёлке поднималось больше двадцати пяти кровель. Дома были меньше и не так вместительны, как в Ку-Пио-Су. Но народу в посёлке было больше, чем в Ку-Пио-Су.

Около шестидесяти человек обоего пола вооружились копьями, дубинами, луками и каменными топорами.

Издали, в самом деле, видно было, что весь посёлок ощетинился лесом копий. Глаза у Йолду повеселели.

— Съездить за мужчинами! — сказал он.

Несколько человек сразу вызвались ехать. Йолду махнул рукой:

— Сам выберу!

Старик обвёл толпу глазами.

Малорослые люди жили в хижинах Свайного посёлка. С давних пор породнились они с низкорослыми желтолицыми племенами в окрестностях Озера. Давно утратили они облик своих предков, переселившихся с берегов Великой Реки. И ростом, и особым складом скуластого лица, и разрезом глаз они стали сильно напоминать желтолицых. Только язык оставался родственным языку коренных жителей Великой Реки.

Сам Йолду, маленький, кривоногий и худой, казался невзрачным даже среди женщин и подростков посёлка. Но подслеповатые, узкие глаза его глядели хитро и остро, и вся родня привыкла слушаться старшего деда.

— Мужчин не пошлю, — сказал Иолду. — Мужчины тут нужны. Кто из жён бывал на Мысе Идолов?

Йолду выбрал из отозвавшихся двух пожилых и самых смышлёных женщин и велел собираться в дорогу.

Скоро челнок с двумя посланными уже отваливал от пристани. Весь посёлок следил за тем, как он вышел из залива и завернул за лесистые выступы берега.

Йолду всё ещё не покидал пристани. Что-то его беспокоило. Наконец он подозвал двух подростков-внуков и велел им собираться в дорогу. Он посылал их добраться до Мыса Идолов пешком по берегу. Опасался, что, может быть, посланные в лодке не смогут благополучно пройти, если их заметят чужие.

Мальчики, захватив по лёгкому копью, быстро перебежали мостки и пустились напрямик сухопутной тропинкой.

Йолду, проводив глазами юных гонцов, пробормотал на дорогу доброе заклинание, приказал разобрать мостки и, покачав головой, вернулся в хижину.

Свайный посёлок понемногу успокоился и затих.

Вдруг громкий крик спугнул тишину. Кричали девушки, указывая пальцами в сторону озера.

Тревога охватила весь посёлок. Устье залива было занято целой флотилией лодок. Это были лодки чужих.

Лодки вереницей входили в залив. Гребцы действовали не вёслами, а шестами. Лодки были, действительно, простые, без голов, и это сразу без ошибки позволило узнать, что приближаются чужие. Но среди них видна была одна лодка с лосиной головой.

Все в один голос решили, что посланные на Мыс Идолов попали в плен к чужестранцам.

В лодке с лосиной головой видны были две, вероятно женские, фигуры, которые сидели, подперев ладонями щёки. Гребцов не было. Лодку тащил за собой самый крупный челнок чужестранцев, зацепив багром лосиную голову пленного челнока.

Чужие высадились против Свайного посёлка и вытащили на берег свои челноки.

Высадившиеся на берег люди развели четыре костра. Женщины уже суетились возле огня, мужчины стояли кучей в стороне от берега и о чём-то совещались.

Вдруг мужчины пришельцев подошли к краю берега. Все они стали лицом к посёлку и, как будто по команде, бросили оружие.

Потом опустились сначала на колени, а затем легли ничком, прижимаясь к земле щеками и лбом. Это был ясный знак мирных намерений чужестранцев.

Йолду стоял в кучке стариков и вглядывался в то, что делается на берегу.

— Легли! — прошептал он. — Мирно хотят прийти.

Старики засмеялись, показывая друг другу поредевшие зубы.

Йолду вышел вперёд и бросил копьё на землю. Все остальные жители посёлка также опустили оружие.

— Верните женщин! — громко кричал тонким голосом Набу.

Через некоторое время от берега отделились две лодки.

ВоднойсиделиУомии Сойон-старший, в другой — женщины.

К общему удивлению, пленницами оказались не посланные на Мыс Идолов, а две дочери Йоху, которые накануне уехали из посёлка. На корме у них сидел за гребца красавец Тэкту, и обе женщины разглядывали его с любопытством.

— Не бойтесь! — сказал Сойон-старший, подъезжая к посёлку. — Невест хотим сватать. Присылайте стариков. Подарки им есть.

Мирное знакомство завязалось. Молодёжь Ку-Пио-Су угощала Йолду и других стариков мёдом. Карась дарил мужчинам оружие. Старым женщинам посёлка надели на шею ожерелья из перламутровых раковин.

Гости привезли с собой убитого лося, и жители посёлка получили по куску печёного мяса.

Хозяева не оставались в долгу. Они накормили гостей сёмгой, и гости хвалили нежный вкус красной рыбы:

— Никогда такой не пробовали!

После пира начались игры, и тут хозяевам пришёл свой черёд удивляться: такой рослой, сильной и красивой молодёжи они ещё не встречали.

Состязание в борьбе показало, что жители Свайного посёлка не в силах сравняться с чужестранцами. То же было и в других состязаниях: стрельбе из луков, бросании копий, метании камней пращами. Только на воде хозяева оказались первыми. В гребле пришельцы им уступали. Гости восхищались длинными челноками, украшенными на переднем конце лосиными головами. Таких длинных лодок и таких широких вёсел не умели делать в Ку-Пио-Су. Сам горбатый лодочник Карась должен был в этом признаться.

Снятые со своей жерди мостки снова были положены на место, и по восстановленному настилу почти всё население посёлка переправилось на противоположный берег, где расположился лагерь гостей.

Впереди, около большого огня, уселись старики посёлка с самим Йолду во главе.

С ними вместе — старшие из гостей: Карась, Сойон и Ходжа. Уоми и Тэкту стояли за костром с остальной молодёжью свадебной дружины.

Ходжа принёс с собой бубен, и до захода солнца из хижины Йолду раздавался звонкий голос певца.

Ходжа пел о далёком Рыбном Озере, о Великом Дабу, старике стариков над всеми дубами леса, о его душе, которая вылетает ночью из тёмного дупла филином-птицей и кружит над посёлком Ку-Пио-Су. Он рассказывал про таинственное рождение Уоми, про его необычайную судьбу, диковинные дела и подвиги. Про войну с суаминтами и про великий свадебный поход узнали жители Свайного посёлка из песен слепого певца.