– Если я не ошибаюсь, – сказал Валерий Алексеевич, – вон те два джентльмена ищут то же самое, что и мы.

Кашинцев посмотрел в направлении, указанном куратором.

Двое мужчин в серых костюмах пересекали площадь Савеловского вокзала. В их движениях сквозила неторопливая обстоятельность.

– Да? Ну тогда – пойдемте. Что же мы стоим? – спросил Кашинцев, не двигаясь с места.

– Вы забыли, – напомнил ему куратор.

– Что?

– Маски.

– Ах да!

Кашинцев залез в машину, взял две маски и смочил их дезинфектантом, второпях расплескав жидкость по всему салону.

Куратор тем временем медленно двинулся вперед.

Игорь догнал его и протянул маску.

Тот рассеянно поблагодарил, не отрывая глаз от парочки в серых костюмах.

– Держитесь сзади! – строго сказал куратор.

«Прикрывайте мне спину», – с грустью добавил он про себя, понимая, что особых надежд на Кашинцева возлагать не стоит.

– И знаете что, Игорь Константинович? – не оборачиваясь, громко спросил куратор. – Обязательно купите себе большой клетчатый платок!

Люди на входе в здание двигались медленно. Подойдя, Гарин понял, в чем дело. Солдаты в противогазах теснили людской поток, заставляя всех выстраиваться в линию и проходить по одному.

В самом здании, напротив дверей, стоял огромный тяжелый стол. Перед ним суетился человек в камуфляже с эмблемами медицинской службы в петлицах – змея, обвивающая ножку чаши. «Теща ест мороженое», – вспомнил Гарин старую армейскую шутку и улыбнулся, понимая, насколько неуместно выглядит его улыбка.

Военный медик был в трехслойной маске и защитных пластиковых очках; на руках – резиновые перчатки. Он быстро осматривал входящих, проводил вдоль туловища тепловизором, чтобы выявить даже незначительное повышение температуры, заставлял человека открыть рот и показать горло, ощупывал лимфатические узлы и напоследок оттягивал нижние веки, оглядывая склеры. Позади стола гудел компрессор, распыляя дезинфектант.

Гарин отметил, что беглый скрининг-контроль, при всей своей незатейливости, был организован очень грамотно.

Время от времени, заподозрив первичные симптомы заболевания, военврач делал энергичный жест, и два высоких солдата, взяв подозрительного под руки, уводили его на второй этаж. Остальным предлагали размещаться на первом. В курсе военно-полевой терапии это называлось «первичной сортировкой».

Гарин шел следом за Аленой, положив руки на ее талию. Он чувствовал, что Алена нервничает; девушка все время нетерпеливо подергивалась.

Врач осмотрел ее и кивнул: «проходите!» Алена осталась стоять на месте; Гарин шагнул вперед и с готовностью открыл рот.

Военный заметил бечевку, связывавшую их.

– Что это? – спросил он.

Гарин развел руками.

– Видите ли, мы очень привязаны друг к другу. Мы – молодожены. У нас – медовый месяц.

Врач ощупал его шею.

– Я бы посоветовал вам не целоваться. В целях профилактики.

– Ты слышишь, дорогая? – обратился Гарин к Алене.

Она внимательно изучала указатели, висевшие на дальней правой стене. Затем нашла тот, который интересовал ее больше прочих, и дернула Гарина за рукав.

– Пойдем скорее!

– Вот видите, – пожаловался Гарин врачу. – А вы говорите – не целоваться.

Бечевка натянулась, и ему пришлось последовать за Аленой.

Из центрального зала лестница вела вниз, на подземный этаж. Синяя надпись на указателе гласила: «WC», и рядом – «Автоматические камеры хранения».

– Нам туда! – сказали Гарин и Алена и переглянулись. Они произнесли это одновременно, и каждый имел в виду свое.

Но пока их пути не расходились, и они вместе ступили на лестницу.

Стрелок в рыжих ботинках – тот, что шел первым, – догнал цепь солдат и хлопнул ближнего бойца по плечу. Тот обернулся – немного нервно, учитывая, что в руках у него был не деревянный муляж, а настоящее боевое оружие, заряженное боевыми патронами.

Рыжий показал ему раскрытое удостоверение и окликнул командира:

– Офицер!

Командир, шедший впереди солдат, остановился и с видимой неохотой подошел к Рыжему. Он изучил удостоверение и спросил:

– Помощь нужна?

– Спасибо, справимся, – ответил Рыжий. – Вокзал оцеплен? Других выходов нет?

– Никак нет. С тыла здание контролирует рота капитана Ипатьева.

– Ипатьева? – спросил подошедший Черный. – Как он? Надежный мужик? Не подведет?

Командир задумался.

– Капитан Ипатьев… – начал он, но тут Рыжий воскликнул.

– Я его вижу!

Лица обоих стрелков моментально стали серьезными.

– Вон там, в дверях. И девица с ним.

Черный включил рацию.

– Центр, я – четвертый! Докладываю – установлен визуальный контакт с объектом.

– Четвертый, понял вас, – отозвался Центр. – Помните, главное – документы.

– Понял, «документы». Отбой! – Черный кивнул Рыжему, и они быстро пошли вперед.

Гарин с Аленой дошли до конца лестницы и поняли, что конфликта не миновать. Под стрелкой, указывающей влево, было написано: «Автоматические камеры хранения». Все остальное было справа.

– Нам – туда, – сказал Гарин, показывая влево.

– Сначала – туда, – сказала Алена, показывая в противоположную сторону.

– Мы будем спорить? – спросил Гарин.

– Конечно, нет! – ответила Алена и направилась, куда считала нужным.

Бечевка снова натянулась. Гарин догнал девушку.

– Алена! Мы пришли сюда ради бумаг, ты забыла?

– Я ничего не забыла. Просто кое-что изменилось. Я считаю, что пару минут ты можешь потерпеть.

– А я считаю, что ты! – возразил Гарин.

– Черт! – возмутилась Алена. – Да неужели мне нужно тебе объяснять, что у женщин иногда возникает необходимость… Ну, в общем, возникает такая необходимость. Примерно раз в месяц, если быть точной.

– Хорошо, хорошо, – согласно закивал Гарин, подхватил ее под руки и потащил к ячейкам.

Алена отбивалась.

– Проклятый мужской шовинизм! – кричала она. – Если бы я просто хотела в туалет, ты бы меня понял, да?

– Алена, успокойся! В конце концов, отвяжи веревку и иди, – он отпустил девушку и, не оглядываясь, пошел по коридору. Она, ругаясь, побежала за ним.

– Ты упрямый, как баран! Я понимаю твою жену, – она картинно всплеснула руками. – О, как я ее хорошо понимаю!