– Нет, если так думать. А если знать наверняка, что найду, тогда по силам. Да я и не одна. Нас целая редакция. Вот поеду завтра на работу, поговорю с коллективом, изложу все факты. И попрошу помощи. Они уважают Зацепина, поэтому не оставят его в беде. А вместе мы силища. Да такая, что любой враг нам нипочем.

А верит ли она сама в то, о чем говорит? Ведь теперь Асю считают предателем. Как же ей страшно! И даже нельзя пренебречь, уйти, громко хлопнув дверью. Потому что Зацепин тоже останется по ту сторону, со своим коллективом.

Утром, перед тем как ехать на работу, Ася позвонила Стасу и попросила его приехать в редакцию.

– Раньше ты боялась, что нас увидят вместе.

– Теперь не боюсь. Потому что поняла, что журналисты – одна большая дружная семья. Наш редактор попал в беду, и выручить его можем только мы.

– А что с Зацепиным?

– Арестован по подозрению в убийстве моего отца.

– Не может быть! Я уже в пути.

Ася ехала в метро, терпеливо снося толчки как справа, так и слева, а сзади и вовсе кто-то, прозевавший свою остановку, пытался протиснуться сквозь плотный строй пассажиров, и те чуть не падали на счастливчиков, которые уже не были так уверены, что им повезло с сидячими местами. Одной рукой она держалась за поручень, еле сдерживая натиск особенно беспокойных или агрессивных, другой прижимала к себе сумку, чтобы потом не винить себя в неосмотрительности и не проклинать кого-то за безмерную тягу к чужим кошелькам.

Ее не покидала одна навязчивая мысль: неужели тот, кто ездит в метро, способен поймать за руку не какого-то там карманного воришку, а опытного грабителя банка? Который настолько уверовал в свою безнаказанность, что и за людей не считает ни Асю, ни вот этих едущих сейчас с ней пассажиров.

Хватит ли у нее сил идти до конца, если Копцова снова вывернется? Не похоже, что она виновна в смерти отца. Но исключать ее из числа подозреваемых все же не стоит. Неужели Ростоцкий никак не отреагировал на статью Стаса, которая полностью раскрывает причастность Копцовой к убийствам Марии Ивановны и Берлицкого, а также таинственным смертям мужа и бывшей начальницы?

Последняя встреча с ним так разочаровала Асю, что у нее пропало всякое желание общаться с предметом своей любви. Не потому ли она взбеленилась, что тот посмел подозревать ее матушку? Да, именно поэтому. Но ведь и сама Ася матушку черт знает в чем готова обвинить, не веря ни единому ее слову. Ну и что? Это ее мать, а потому Ася может доверять ей или не доверять. Но какое право на это имеет какой-то там Ростоцкий? Никакого!

Ася понимала, что не права, но ничего с собой не могла поделать. Ей самой не возбраняются – исключительно по неопытности – мысли о виновности матери, а Ростоцкий должен, наоборот, уверять Асю в том, что та здесь ни при чем. А он смеет в ее матушке сомневаться! Да и что с него взять: чужой человек – он и есть чужой… А как же любовь? Какая уж тут любовь, если между ними пропало всякое взаимопонимание?

Приехав в редакцию, Ася первым делом заглянула к Ульяне. Та ей даже не улыбнулась. Значит, теперь Ася в редакции для всех враг?

– Привет, Уля! Вижу, мне здесь не рады?

– Давно тебя не видела. Все носишься, ищешь, кого побольнее ужалить?

– Ты намекаешь на Зацепина?

– Его вчера арестовали. Вот только непонятно, за что.

– Ты тоже меня предательницей считаешь?

– Подозреваю, что предательницей тебя назвал сам Зацепин? Да, считаю. Ты не имела права с кем-то делиться информацией без его ведома. Теперь он в тюрьме. Неужели даже это тебя не убеждает в том, что ты была не права?

– Он пошел с повинной, чтобы спасти мою мать.

– А она-то здесь при чем?

– Ну вот видишь! И ты, и все остальные даже не знаете, что случилось, а упорно продолжаете считать меня изменницей. Может, я и виновата. Но я же объяснила Зацепину, почему была вынуждена так поступить. Он поверил в невозможное, принял одно за другое и пошел по неверному пути.

– А тебе известен верный путь? Тогда почему ты его не подсказала Зацепину?

– Я сама обо всем узнала только вчера вечером. Но этого недостаточно, чтобы найти настоящего преступника. Потому я здесь. Мне нужна ваша помощь.

– И ты думаешь, что тебя здесь кто-то будет слушать?

– Я предлагаю созвать планерку, на которой выложу все, что произошло на самом деле. И тогда, надеюсь, мы вместе будем решать, как поступить дальше.

– Планерка у нас по понедельникам. А сейчас почти все на заданиях. Готовят материал для завтрашней «ежедневки». Также собирают материал на четверг для «толстушки».

– Тогда я пропала. И Зацепин тоже.

– Хорошо. Попробуем тебя выслушать. Я сейчас позвоню Семе, он где-то здесь с утра бегал. Если, конечно, уже не упорхнул. – Она набрала номер. – Семочка, бегом ко мне. У нас ЧП.

В кабинет заглянул Стас.

– Привет, девчонки! Я не опоздал?

– Стас?! А ты-то какими судьбами? Пришел позлорадствовать на нашу беду?

– Наоборот, собрался Зацепина выручать.

– Сначала утопил, а теперь в выручальщики хочешь записаться?

– Уля, не нужно на него нападать. Если кто в чем и виноват, то это я. И Стаса тоже я пригласила. Он мне помогал и в курсе почти всего.

Ворвавшийся в кабинет Семен Беркут даже замер на месте, увидев столь странную компанию.

– И что здесь происходит? Ульяна, ты в порядке?

– Может, хватит уже комедию ломать? – разозлилась Ася. – Не хотите помочь, так и скажите. Мы со Стасом и сами справимся.

– А что случилось-то? – спросил Семен. – Можно толком объяснить?

– Ася собирается Зацепина из тюрьмы выручать, – объяснила Ульяна. – Она пришла у нас просить помощи.

– А разве кто-то против? – удивился Семен.

– Ты видел кого в отделе редакции?

– Лена что-то сидит на компьютере строчит. И Славик уже собирался уходить.

– Сбегай, пожалуйста, позови их.

Семен тут же умчался. Ульяна принялась освобождать от бумаг стол, готовясь к предстоящему заседанию. Стас принес из коридора несколько стульев. Как только Семен с Леной и Славиком подошли и подсели к столу, Ася, не теряя время, приступила к рассказу, начав с главной проблемы.

– Чтобы выручить Зацепина, нам предстоит решить одну из главных на этот момент задач: вычислить убийцу моего отца, Фомушкина Антона Сергеевича, двоюродного брата Зацепина Игоря Васильевича.

И Ася рассказала удивленным слушателям обо всем, что знала, вплоть до версий и заключений, к которым пришла. Утаила лишь про взаимоотношения отца с Копцовой и о ссоре между родителями.

– Трунов знал о том, что Зацепин тоже будет в доме? – спросил Слава.