– Ладно, общайтесь, – махнул широким жестом Тимур. – Мы подождем.

Мужчины вышли из комнаты, оставив нас с Сашей вдвоем.

Он стоял у двери, я – у окна. Небольшое расстояние, всего несколько шагов, а по внутренним ощущениям – целая пропасть.

Непреодолимая.

Саша молчал.

Я не выдержала первая:

– Ну и как результаты? – усмехнулась в ожидании ответа.

– Все в порядке. Ты сегодня сможешь вернуться домой. К детям.

– Щедро! – Комментариев не последовало. – Ты не хочешь мне ничего сказать? – шагнула к нему ближе.

Еще ближе.

Остановилась на расстоянии шага.

И буквально кожей ощутила знакомую мощную волну его энергии. Пьянящие феромоны, способные одурманить без всяких афродизиаков.

Подняла голову, встречаясь с темно-кофейными глазами. И застыла как вкопанная.

Что-то изменилось. Незримо, неуловимо, но стало другим.

Я по-прежнему тонула в его взгляде, все так же чувствовала себя беспомощной. Даже подсознательный страх жертвы перед хищником с выбросом адреналина никуда не делся.

Но что тогда?

– Прости меня! – прогремело как гром среди ясного неба низким севшим голосом. Так, что я замерла, не поверив своим ушам. – Я должен был это сказать...

– Простить за что? – медленно переспросила я. Выговаривая каждое слово. – За то, что вышвырнул из своей жизни, не желая даже выслушать? За то, что врал, покрывая брата? За то, что трахал меня, прикинувшись моим мужем? За то, что всю жизнь ненавидел, сделав без вины виноватой? За то, что жизнь мне поломал вместе с братцем? Или за то, что соврал в том, что ты болен? За что конкретно тебя простить?! А, Саша? И, боюсь, это даже не полный список! Каких еще тайн я не знаю?

Он молчал, сжимая ладони в кулаки.

А мне даже не нужно было повышать голос, чтобы добиться желаемого эффекта. Я чеканила каждую сказанную фразу, с каким-то садистским удовольствием наблюдая за его реакцией.

– Мы поговорим обо всем этом. Позже. Обязательно. Я... постараюсь все объяснить.

– Я видела документы у тебя в машине. Зачем ты мне врал? Твой диагноз не подтвердился в Израиле. Именно это написано в выписках на русском языке, которые в тот раз ты мне, конечно, недодал. Сунул в руки только на английском, зная, что я не сильна в нем. На это был расчет? Я права?

– Ника. – Саша шагнул ко мне, сокращая расстояние до минимума.

– Не надо! – попыталась остановить его, выставив ладони перед собой.

Не сработало. Он с легкостью развел мои руки в стороны, обнял, прижимая к себе. Зарылся носом в волосы.

И снова щемящий момент, щедро приправленный сладкой горечью. Когда нужно оттолкнуть, наказать, ответить всем тем, чем он кормил меня все прошлые годы, а у самой сил не хватает на банальное сопротивление.

– Дай мне шанс. Пожалуйста! – прошептал глухо. – Я знаю, что виноват. Знаю, что мудак. Сам себя сейчас ненавижу. Ты даже не представляешь насколько...

– Я тебя тоже. Ненавижу! – выпалила поспешно.

Прежде чем окончательно размякла.

Потому что уже сейчас, стоя в кольце его рук, чувствуя тепло его тела, ощущая близость дыхания, слыша биение сердца и внимая эти признания, я почти готова была простить его.

Внутри бесновалось противоречие, разум бил молотом по вискам, а предательница-душа уже рвалась навстречу, готовая отпустить ему все грехи. Лишь бы рядом, лишь бы вот так вот – сердцем к сердцу, рука к руке.

Не понимая, что это снова может быть обманом. Миражом, в который так хочется верить.

– Малышка, просто послушай меня сейчас. Я дохуя натворил дел. И даже не знаю, удастся ли мне когда-нибудь расплатиться. Закрыть все долги перед тобой. Но я постараюсь все исправить. Обещаю! Я... блять! – Он сжал сильнее меня, замолкнув. Словно подбирая слова.

– За что? – выдавила из себя, глотая горячие соленые слезы, которые, вопреки моему желанию, чертили дорожки по щекам. – Скажи только: за что ты со мной так? Чем я перед тобой настолько провинилась? – Ника! – встряхнул меня за плечи, заглядывая в глаза, нежно вытирая слезы большим пальцем. – Малышка, пожалуйста! Не рви мне душу! Отправляйся сегодня домой, к детям. Успокойся. Я вернусь и... мы обязательно поговорим. Начистоту. Ты сама решишь, что делать дальше. Слышишь меня?

– Слышу.

– Возьми, – сунул мне в руки пластиковую карточку, – пин-код восемь восемь ноль два. Запомнишь? Две бесконечности.

– Как символично. А ты? – вырвалось непроизвольно.

Что-то кольнуло под ребрами, заставляя насторожиться. Сдавило, мешая дышать и пугая нехорошим предчувствием.

– Я немного задержусь. На день-два. Не больше.

– Зачем?

Саша отвел взгляд, машинально поглаживая мои плечи.

– Дела, – бросил коротко.

– Какие еще дела? Чего хочет Тимур? Что еще требует от нас? Каких жертв? Чего?!

– Простая сделка. Бизнес. – Только вот голос надломленный, и в глаза не смотрит. – Потребуется несколько дней, чтобы все оформить. Поэтому мне придется задержаться. Не волнуйся. Возвращайся к детям. И береги себя. – Он внезапно обхватил мое лицо ладонями, будто хватаясь за спасательный круг.

Замер на мгновение, жадно разглядывая каждую черточку моего лица. Впитывая каждое прикосновение.

А после наклонился, осторожно коснувшись губами моих губ, провел языком, пробуя, как в первый раз, на вкус, и окончательно выбил почву у меня из-под ног.

– Планы изменились. Стас застрял где-то по дороге. Тебя отвезет один из моих ребят, – заглянул в комнату Тимур. – Пойдем.

Я подняла голову, отвлекаясь от мыслей.

– А как же... Саша сказал...

– Ты глухая? – неожиданно зло рявкнул мужчина. – Сломался ваш Стас! А мне некогда ждать, пока он свою консервную банку починит. У меня своих дел по горло, чтобы тебя охранять. Или хочешь сидеть здесь еще сутки?

– Я могу сама доехать, – выпрямилась, встав со стула.

Банковская карта, зажатая в руке, жгла кожу, но в такой ситуации могла выручить.

– Меня не ебет твое "сама". Я обещал Саньку, что позабочусь о тебе – значит, сделаю! – отрезал жестко. Куда делась вся его вежливость и учтивость? – Не хватало еще бегать за тобой!

Тимур дал знак следовать за ним и вышел из комнаты.

– Я не... – "Ребенок" – хотела добавить, чтобы не переживали, добралась ли я или нет, но не успела.

Дверь с громким звуком захлопнулась перед носом, буквально вопя о том, что хозяин дома не в духе.

Что его могло так вывести из себя? Какая муха укусила?