Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этой коже.
Я держал шкуру перед собой – мама ждала, затаив дыхание, – а затем я сложил шкуру.
– Не могу, – произнёс я. – Она не моя.
– Не твоя?! – ошеломлённо воскликнула мама. – Конечно же твоя. Разве не за ней я отправилась на дальний-предальний север ради тебя? Разве мудрецы – те самые, что говорят с Луной, Аран, – разве они не велели принести её тебе?
Мама так рисковала ради этой шкуры, чтобы я мог влиться в клан, мог отправляться в дальние путешествия и был как все!
Я с трудом сглотнул и отправил шкуру назад в сумку.
– Это чужая шкура, – сказал я.
Мама закричала, скорбно и отчаянно:
– Но как тогда ты будешь шелки? Как ты будешь жить?
Это был тот самый вопрос, который я задавал себе всё время. Целая жизнь инородности, ощущения себя белой вороной… Но теперь в глубине души, в крови, я знал ответ.
– Значит, буду самим собой, – ответил я.
Сумку со шкурой смыло волнами…
Луна над головой казалась ближе, чем в Лунный день. Воздух искрился. Мою кожу покалывало.
Финн затаил дыхание:
– Смотрите!
Все в волнении отступили назад, глядя на мои руки.
Я поднял их перед собой и широко расставил пальцы. Между ними появились перепонки. Кончиком пальца я провёл по ним, почувствовав изгиб мягкой, почти прозрачной кожи.
А мои руки! Серебристый свет Луны мерцал на коже… а затем на мехе – чёрном и гладком.
Я быстро сел, опустив ноги в воду. Мои ноги соединялись всё крепче, будто срастаясь. От удивления я ударил ими и восхитился. Вода заплескалась, подброшенная не ногами, а хвостом. Мои руки тесно прижались к бокам. Мышцы плеч окрепли вокруг мощной шеи.
Но для меня это было не просто обрастание шкурой. Я ощущал глубоко внутри: часть меня нашла своё место.
Мой клан плескался вокруг меня, в их глазах светилась радость.
Послышался громкий возглас удивления, но он исходил не от клана.
Мы все повернулись и уставились на скалу.
Глава 59
Я мог видеть всё
Нелли стояла на краю обрыва – с длинными ногами, с копной волос, с той же грацией – Нелли, мой друг.
– Аран! – крикнула она.
Я сразу же интуитивно почувствовал нашу связь, которая появилась с первой встречи, а теперь ощущалась даже сильнее.
В ногах моего друга прыгал буревестник.
– Я привести! – гордо повторял он. – Друг! Друг!
– Ты получил шкуру! – воскликнула Нелли.
Клан оцепенел. Атмосфера вокруг была настолько наэлектризована, что, казалось, в любой момент может ударить молния.
Глаза Мойры сузились.
– Человек, – только и произнесла она.
– Она видела твоё превращение, – пробормотал Кормак.
– Она разболтает, – сказала бабушка, и в её голосе чувствовался страх – а это было для меня самым невыносимым…
Их тела были напряжены от бурлящей внутри агрессии. Это значило защитное нападение.
Как у шелки в истории об Уэствудском причале.
Сказ всплыл в моей голове – красная вода… Но на этот раз руки, молотившие по воде, были худые и коричневые.
– Нелли! – крикнул я, пытаясь предупредить об опасности.
Мой голос только подтолкнул её ближе. Нелли балансировала на краю обрыва.
– Я так рада за тебя! – закричала она, вытягивая шею. – Не уплывай пока! Я должна рассказать тебе о Мэ… – она слишком сильно наклонилась. Её руки судорожно махали, пальцы хватались за воздух – девочка рухнула с обрыва.
Клан с напряжением наблюдал за её падением…
Времени на раздумья не было. Шлёп! Я замолотил воду ластами, ошеломив клан. Сильным ударом хвоста оттолкнулся. Казалось, будто я родился и жил в этой шкуре. Вся сила благодаря самостоятельной жизни была сосредоточена в моих плечах, спине, хвосте.
Я приплыл к Нелли как раз в тот момент, когда она коснулась воды и стала стремительно погружаться. Я нырнул в попытке остановить её. Там, на глубине, Нелли обхватила руками мою шею.
Взмах хвоста – и мы устремились на поверхность. Нелли отпустила меня, взбалтывая воду ногами. Я оставался рядом с ней. Клан образовал вокруг нас кольцо.
– Послушайте! – крикнул я.
На мгновение ноль реакции. Затем мама замахала хвостом. Плечи Лира расслабились.
Рядом со мной дрожала Нелли.
– Я отнесу Нелли к тем камням, – объявил я, – а затем расскажу всё, что произошло, пока вас не было.
Клан плыл рядом с нами, хмурясь. Нелли взобралась на камни и села, обнимая колени, чтобы согреться. Буревестник подлетел и расположился у её ног. Я наполовину взобрался на камень: мои плечи касались Нелли, хвост был опущен в волны. Я заговорил. Мои слова вырвались неудержимым потоком.
Я рассказал всем о том, как прибыл на остров Спиндл, как Мэгги не была готова к моему появлению и мне пришлось уговорить её оставить меня. Как порезал сеть, впервые встретил Нелли и услышал песню. Как спас Нелли от утопления, а она научила меня читать, чтобы я нашёл подсказки и смог спасти маму. Как она разгадала правду обо мне, стала моим помощником в поисках и не разболтала обо мне ни одному человеку.
– Я никогда не расскажу, – подтвердила Нелли. Она положила руку на сердце, как я когда-то показал ей. – Клянусь Луной.
Бабушка наблюдала, кивая.
Когда я дошёл до возвращения Джека, мама ахнула и расстроилась. Лиру пришлось успокаивать её, чтобы я мог продолжить рассказ. Замечательно, что он был рядом с ней, когда я говорил о том, как Джек кулаком пробил стену. А ещё я рассказывал о дублонах, лодке, о том, как из-за меня умерла Мэгги…
– Она не умерла! – воскликнула Нелли.
Мир замер… и изменился.
– Она жива? – прошептал я.
Нелли оживлённо закивала.
– Я знала, ты думал, что она мертва, иначе ты бы никогда не сбежал! Поэтому я так торопилась. Буревестник сказал, что ты уплываешь, и я должна была сообщить тебе это. Мэгги хочет увидеть тебя, Аран. Она должна тебя увидеть, – Нелли вздохнула. – Но теперь у тебя есть шкура и ты уплываешь. Мне надо подумать, как сказать ей, что ты в порядке.
Мэгги, шоколадный торт, дублоны, её рука на моей… Я вспомнил, как она набралась храбрости заявить Джеку: «Мне нравится, что он рядом».
И Нелли с её лучистыми глазами. Нелли, которая знала меня лучше всех на свете. Которая всегда верила в меня, поддерживала, и ей было неважно, человек я или шелки.
Я подтянулся выше, чтобы сесть рядом с ней. Луна освещала мою шкуру от хвоста до усиков.
Нелли посмотрела
