Добывать еду было ещё сложнее. Раньше я всегда думал, что хороший охотник. Мама хвалила меня за мои умения. Но я всего лишь ловил лёгкую добычу у берега. Теперь лёгкой добычи не было.

Я изучал пути, по которым следовала рыба, глубину и течения, которые ей нравились. Когда я видел, что чайки ныряют за добычей, то бросался охотиться вместе с ними, уклоняясь от их клювов и не слушая возмущений. Когда рыба выпрыгивала высоко из воды, неистово извиваясь, это значило, что на охоту вышли косатки. Я ждал, когда их огромные чёрные плавники скроются из вида. Тогда я выплывал и собирал оставшуюся после их пира рыбу.

Луна росла, и уменьшалась, и снова росла…

Одна рука за другой…

* * *

Я плыл далеко от суши, когда почувствовал вибрацию, которая могла исходить только от ластов. Сначала я подумал, что рядом тюлени, но движения были более резкие и грубые. Они появились в поле зрения. Не тюлени – морские львы.

Я продолжал плыть. Они проигнорируют меня. Я для них не еда.

Один из львов отбился от стаи и подплыл поглядеть на меня. Хоть он был и молод, весил, должно быть, раз в пятнадцать больше меня. Морской лев оплыл вокруг меня один раз, второй. Ткнул меня носом. Я ахнул, когда он стал толкать меня сбоку, переворачивая вновь и вновь, как полено.

Животное отплыло, и я облегчённо вздохнул. Ох уж эти морские львы со своими дурацкими играми!

Морской лев догнал остальных, и вдруг они повернулись и осмотрели меня холодным любопытным взглядом. Вода забурлила, когда морские львы приблизились ко мне. Их было с десяток. Я замер, пока животные кружились, оплывая меня. Кольцо сужалось, и вот они уже на волосок от меня!..

Один из морских львов пощекотал меня усиками. Этот контакт о чём-то сигнализировал. Лев-вожак рявкнул, и правила игры изменились.

Огромный лев подплыл снизу. Теперь он не опасался контакта со мной. Я затаил дыхание: голова его быстро и сильно толкала мои ноги, пока я не взлетел в воздух. Инстинктивно я подтянул колени и обхватил их руками для защиты. В момент моего падения другой морской лев снова подбросил меня вверх.

Да, я для них не еда, я – игрушка!

У морских львов сильно развит дух соревнования, и вскоре они проверяли, кто сможет подбросить меня выше всех. Они кидали меня от одного к другому, ударяя своими ластами. Каждый удар оставлял синяк. Я втянул подбородок, чтобы уберечь шею, и обхватил руками голову. Но это слабо помогало. Мне нужно было спастись прежде, чем они переломают мне все кости… Я закричал и оттолкнулся, стараясь уплыть, но я был слишком беспомощен по сравнению с ними. Без острых зубов или когтей я пропал…

Когти!

Одним лёгким движением я дотянулся до голени и достал нож. Когда ко мне подплыл морской лев, я напал. Длинный кровавый след протянулся по его боку. Поражённый, он остановился. Я размахивал ножом во все стороны, заставляя зверей отступать. Большой лев посмотрел на меня ледяным взглядом и нырнул. Он нападёт снизу. Я чувствовал, как быстро он поднимается, и направил нож прямо вниз. Я ощутил, как глубоко вонзилось лезвие…

Послышался дикий и мощный рёв… Морские львы вмиг исчезли, а с ними – мой нож.

* * *

Я был жив, но надолго ли?

Еле дотащил своё истерзанное тело до лежбища. Без ножа придётся заново учиться охоте.

Я разобрал свои пустые ножны – рядом со мной лежала груда кедровых лент. Вспомнил, как устроена сеть, которую я видел на лодке, и решил попробовать сделать такую же, только гораздо меньше. Я плёл и расплетал, пока не получилась компактная сеть: она не мешала мне, когда я привязывал её к голени, но была достаточно вместительной, чтобы загрести креветку или небольшую рыбку.

Время шло, и я становился быстрее, умнее, сильнее. На руках играли мускулы, а ноги с каждым толчком отбрасывали меня на всё более дальнее расстояние. Каждый день был как последний. Волосы сильно отросли – я подвязывал их кедровой лентой.

Луна росла и убывала, вновь росла, а я всё ещё был жив.

Мама думала, что самостоятельно я не выживу. Я доказал обратное: плаваю от рассвета до заката, охочусь, нахожу подходящие лежбища. И всё это делаю сам по себе.

Сам по себе…

Теперь, когда мне не нужно было думать о выживании в первую очередь, освободилось место для чувств.

Я сидел на скале в сумерках с полным животом, небо было без туч… На меня навалилось чувство тоски от одиночества, мрачное и глубокое. Теперь моя жизнь всегда будет такой? Я не могу вернуться к людям. А что касается моего клана, в длинноногом обличье мне никогда не удастся добраться на дальний север. Я перестал искать перепонки между пальцами. Луна не видела меня. Я обманным путём попал на праздник Лунного дня. Подрался с Финном на церемонии и нарушил клятву Луне.

Я был таким одиноким!..

Мне нужно было слышать голоса! Не птичьи, короткие переговоры с ними меня не утешали. Ночью я сидел, опустив ноги в воду, и пел старые песни.

Волны нежно омывают брег.

Вот где шелки спит.

Невдалеке от места,

Где океан бурлит.

Человек прикован к земле,

А рыба держится волны.