становилось легче.

– Понятно, – кивнул лекарь. – Аппетит у Соньи ухудшился?

– Немного исхудала, – подтвердила Нисса.

Он хмыкнул, уверенно потянулся за каким-то пузырьком и, закрыв шкаф, поинтересовался:

– Когда у Соньи были последние женские дни?

Нисса вспыхнула румянцем, и я вместе с ней за компанию.

– Н-н-не знаю, – служанка начала заикаться. – Сонья не говорила.

– Тогда передай ей это, – Арон протянул темно-зеленый пузырек, похожий на тот, что давал Уфу. – И пусть она обязательно ко мне наведается. В любое время.

Нисса осторожно забрала лекарство и поклонилась.

– Благодарю вас, господин Арон, я обязательно ей все передам. И… Я могу идти за обедом?

– Да, Нисса, – улыбнулся он. – Конечно, можешь.

– Спасибо.

Поклонившись еще раз, служанка чуть ли не бегом покинула комнату, а мы снова остались одни.

– Надо же… Опять нас прервали, – печально вздохнул Арон, вновь усаживаясь за стол напротив.

Он чуть отодвинул оставленный служанкой поднос, облокотился о стол и подпер ладонью подбородок. А я смущенно опустила взгляд:

– Нисса поступила некрасиво, когда ворвалась без стука. Прошу, ее простить. И мы обязательно еще раз обсудим с ней все правила приличия.

– Не стоит переживаний, – отмахнулся он. – Сейчас меня волнует только то, что у нас осталось мало времени на беседу, а вы так и не задали ни одного важного вопроса.

Я мигом позабыла о смущении и встрепенулась. Важные вопросы? Похоже, Арон и сам прекрасно знал, что именно я хочу у него выведать. Даже дал тонкий намек, мол, Цесса, давай поторапливайся, пока служанка опять к нам не пришла. И терять время даром я не стала:

– Настойка, которую пьет принц… – выпалила самым первым. – Для чего она?

«Или от чего?» – подумала я, однако говорить не стала.

Уголки губ Арона дрогнули.

– Успокоительное, – коротко ответил он. – Принц Рензел много работает на благо королевства и очень устает, а волнение о здоровье отца лишает его остатков покоя. Прежде чем я начал готовить ему лекарство, он часто не высыпался, был невнимательным, раздражительным… И меньше всего походил на наследника престола. Ко всему прочему его высочество беспокоится о вас и предстоящей свадьбе. Даже самая здоровая голова не может выдержать столь сильного угнетения. А моя настойка помогает принцу успокоиться, отдохнуть и восполнить силы. Прошлой ночью, Цесса, вы тоже ее пили.

Я удивленно приподняла бровь:

– Ту же самую настойку?

– Да.

Я задумчиво помолчала, после чего с сомнением произнесла:

– И она всего лишь успокоительная?

– Да, Цесса. Всего лишь успокоительное лекарство, – улыбнулся Арон. – А вы ждали другого ответа?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Наверное.

Вдруг он поднялся из-за стола и подошел к тому же шкафу, в котором недавно искал лекарство для Соньи, достал небольшой флакон из черно-фиолетового стекла и поставил передо мной.

– Весь прошлый вечер я провел у короля, – возвращаясь за стол, произнес Арон. – Его состояние было необычайно тяжелым, поэтому я оставался в его покоях, пока не убедился, что ему больше ничего не угрожает, и он забылся крепким сном. Лишь тогда я отлучился, чтобы найти мистера Арвела и передать настойку для принца.

– Поэтому она была у вас с собой, – догадалась я.

– Да, – кивнул Арон, отчего золотые локоны рассыпались по его плечам. – Но когда я шел в гостевое крыло, увидел стражу без сознания и поспешил к вам, а дальше вы сами все знаете.

– Значит, вот оно как все было…

Я опустила взгляд на бутылочку и, покрутив ее на столе, пододвинула к Арону.

– Цесса… – накрыл он мою руку ладонью и замолчал, а я, заикаясь, выдавила:

– Д-да?

Горячее прикосновение лекаря опаляло кожу и согревало не только холодные от волнения пальцы, но и душу. Я судорожно вцепилась в граненый флакон, лишь бы моя рука не задрожала. Молила щеки не краснеть, а сердце успокоиться и не биться так часто от желания попросить Арона спрятать меня от внешнего мира в теплых объятиях, где я непременно позабуду обо всех страхах и обрету покой. Но действительность, увы, ни за что меня не отпустит.

– Королю не стало лучше, и после обеда я должен буду к нему вернуться, – с печалью произнес Арон и убрал руку, а воздух, который раньше был теплым, вдруг показался кусачим и нестерпимо холодным. – Поэтому прошу вас отнести настойку мистеру Арвелу или отдать ее лично принцу. Уверен, они ответят на все ваши вопросы и развеют сомнения.

Румянец смущения мигом погас на моих щеках, а сердце пропустило удар лишь от одной мысли, что я еще раз встречусь с принцем. Но, к счастью, мне достаточно повидаться с одним Арвелом.

– Ничего страшного, если вы откажете в моей просьбе, – продолжил Арон, когда мое молчание затянулось. – Я пойму и постараюсь найти время, чтобы самому отнести настойку.

– Все хорошо, Арон, – произнесла я и, медленно придвинув к себе пузырек, спрятала его в ладонях. – Я помогу вам, но не обещаю, что передам настойку лично принцу.

– Благодарю вас, Цесса, – украдкой улыбнулся Арон, и в тот же миг в дверь постучали.

– Господин Арон, обед для леди Цессары, – донесся из-за двери приглушенный голос Ниссы.

– Вот видите, – хмыкнул он, вставая со стула, – она постучалась. И беседу никакую не надо проводить.

Лекарь подошел к двери и открыл ее для служанки. Розовая от смущения, Нисса торопливо его миновала, поставила передо мной поднос, накрытый большим колпаком, поклонилась и поспешила удалиться, но Арон приказал:

– Останься.

Служанка мигом замерла и растерянно на него оглянулась.

– Унесешь посуду, когда закончим трапезу.

Нисса покорно склонила голову и ответила:

– Слушаюсь, – а после отступила к стене возле двери.

За все время обеда она не проронила ни слова. Только тихо стояла, сложив руки и опустив взгляд в пол, точно нашкодившее дитя. Похоже, ей было неуютно находиться в нашем обществе. Хотя со мной наедине Нисса не так сильно переживала. Значит, все дело в Ароне?

Отправляя в рот ложку за ложкой невероятно вкусной и наваристой мясной похлебки, я все думала: зачем Арон приказал Ниссе остаться? Мог бы попросить прийти чуточку позже – ей необязательно ждать, когда тарелки опустеют. Но потом поняла… Арон не хотел, чтобы мы остались вдвоем, но не потому, что ему неприятно мое общество. Судя по нашей молчаливой трапезе, Арон сам не рад служанке, стоявшей над душой, поэтому я посмела предположить, что дело в моей чести.

Арон оставил свидетеля, что ничем непотребным мы здесь не занимаемся, и теперь Нисса – залог моей незапятнанной репутации и его чистой совести. А на обеде он настоял и отправил ее за ним, чтобы у нас появилось чуть больше времени наедине, и я смогла задать все волнующие вопросы.

Убиты сразу два зайца: я получила желаемые ответы