– Получается, он специально убил не ту?.. то есть, не тебя, а…

– Вот именно. С какой-то целью.

– Сейчас выбираться нужно, а не теории строить, – произнес Альберт.

Слева возникла пасть сводчатой ниши. Тоннель в этом месте был немного шире – Тиль отметил, что можно развернуться. О том, чтобы выйти на поверхность, он даже не думал – лишь заглянул на минуту вперед.

Труба с лестницей полностью залита бетоном – рядом с этой пробкой проходит кольцевой фундамент семидесятиэтажной башни.

– Что же ваша СБ?.. – спросил Тиль.

– Проморгала, – буркнул Альберт.

– Еще лет пятнадцать назад, – добавила Элен.

Тиль притормозил, но разворачиваться поленился – второй колодец был уже недалеко.

– Вызови охрану, – сказал он. – Кто у тебя в городе болтается? Пусть нас встречают.

Альберт, набрав номер, бросил в трубку пару коротких фраз и недоуменно повернулся к Тилю.

– Слушай-ка… а ведь ты заранее знал об атаке на резиденцию. Потому и велел отослать всех домашних. Ты видел, да?..

– Конкретно – нет.

– А если абстрактно?

– Я не исключал такой возможности.

– Хм, «не исключал»! У тебя развивается?

– Что?

– Да форвертс! Он у тебя прогрессирует?!

– Вон выход, – сказал Тиль, останавливаясь.

– Людишки из «Глобал» не зря тобой озабочены, не зря… – проговорил Альберт.

Тиль выбрался из машины и подошел к стене. Стальная дверь находилась в метре от пола. Рычаги по углам повернулись сами, как только Тиль дернул нижний. Переборка открылась легко, будто петли заливали маслом вчера.

Из черного проема пахнуло душной влагой, перегнившей и нездоровой. Тиль сосредоточился, но разглядеть ничего не удалось – ни под ногами, ни впереди.

– Фонарей у нас нет… – озабоченно промолвил он, выставляя руки.

Альберт, вдохнув, нырнул следом.

– Леночка?..

– Я иду, иду. Вонь какая… Что там дальше?

– Опять дверь.

Послышался тяжелый скрип и шорох сеющегося песка.

Тиль открывал переборку медленно – солнце, вытянутое в ослепительную струну, расступалось по сантиметру, постепенно теряя в яркости и превращаясь в скупое дежурное освещение. Элен обнаружила, что рядом с ее ладонью по сырому бетону ползет большой пятнистый жук. Под подошвами проминалась какая-то полуживая циновка – не то бесцветные корешки, не то пустые хитиновые панцири.

За тамбуром оказался короткий коридорчик. По стенам на ржавых штангах висело несколько толстых кабелей, вряд ли запитанных. Пол был усыпан мышиным пометом. В конце коридора, у следующей двери, стоял допотопный стул с начисто съеденной обивкой: на спинке и сидении остались лишь металлические скобы.

– Интересно, сколько лет сюда люди не заходили… – пробормотала Элен.

– А мне не интересно, – отозвался Альберт.

– Заперто, – сказал Тиль. – Позвони своим, пусть приедут и взломают.

Альберт вытащил трубку и, вздохнув, убрал.

– Охрана застряла. Пушкинскую после взрыва оцепили на два километра вокруг, а на проспекте Данте стихийная демонстрация по примеру Лондонской.

– Я слышал.

– Посидим, подождем…

– Хочешь – садись, – Тиль ногой подвинул Альберту стул.

Элен закурила и, приблизившись к двери, постучала в нее носком.

– Деревянная…

Не давая никому опомниться, она достала «стейджер» и всадила в замок длинную очередь. Пистолет не издал ни звука, но пули наделали столько грохота, что, казалось, от выстрелов должна оглохнуть вся Москва.

Элен втянула голову в плечи.

– Черт, я не думала, что это будет так громко…

– Ты сумасшедшая, – сказал Тиль.

– Хороший вариант, безопасный. Я проверила.

– Нормальный человек его бы даже не рассматривал.

– И торчал бы здесь до ночи.

Она ударила по двери, и та распахнулась. Со звоном высыпался замок – горсть мелких дымящихся железок. Элен отгребла их в угол и, спрятав «стейджер» в сумочку, вышла.

Снаружи была обыкновенная лестничная площадка. На ступенях валялся мусор, как древний, так и свежий: пустые сигаретные пачки и раззявленные пакетики из-под презервативов. Люди здесь, несомненно, появлялись – чтобы, как минимум, покурить.

Поднявшись по лестнице, Элен отыскала незапертую дверь и приложила к ней ладонь.

– Альберт, куда мы попали?

– Считай, ко мне на службу. Подземный комплекс «Охотный Ряд – мультимаркет». Сотня метров – и Кремль. Старая архитектура, дорогие бренды и куча народу.

– И фараонов, – добавил Тиль.

– И фараонов тоже. Ну и что ты предлагаешь?

– Не терять времени. – Он вытащил из-за спины пистолет и сунул его слева под куртку. – Сначала идешь ты, потом Элен. Будут узнавать – реагируй, но не сияй. Пусть шушукаются, Советник Президента имеет право на частную жизнь. Как попадем в торговый зал – сразу в стороны. Не переглядываться. Созвонимся на улице. Если у меня возникнут проблемы… Забудьте.

– Тили… – молвила Элен. – Тебе что-нибудь видно?

– Нас трое, и каждый может начудить выше крыши. Тысяча вариантов, не исключая выноса в застегнутых мешках. Всех троих. Альберт! Давай.

Они попали в холл со множеством закоулков, парой заваренных ворот и лифтами, склеенными длинной желтой лентой. Людей было много – в костюмах, в рабочих комбинезонах и в фирменных майках. Все куда-то спешили, каждый второй бурчал в микрофон, а кто не бурчал, тот выслушивал чужое бурчание в терминале или читал на ходу с планшета. В служебном помещении царила суета – нормальная деловая атмосфера, только плохо организованная.

Альберт, сориентировавшись, направился к выходу. Элен двигалась следом, Тиль шел за ней – не снимая руки с пистолета. Вскоре они уже были среди покупателей.

Магазины располагались на четырех этажах, потолок был один, лишь на верхнем уровне, – стеклянный купол в виде северного полушария Земли с крупными звездами: Москва, Берлин и Киев. Звездочками поменьше на глобусе обозначили Париж и Лондон, остальные города, еще с десяток, были отмечены белыми точками, мелкими, как пулевые отверстия.

Какая-то дама поздоровалась с Альбертом – тот сдержанно кивнул и растворился в толпе. Когда пропала Элен, Тиль даже не заметил. Секунду назад она стояла у витрины с бриллиантами, потом шагнула в сторону и исчезла.

Он подошел к эскалатору и прикоснулся к бегущему поручню.

– Прошу прощения за беспокойство, – сказали ему в затылок.