— Наверное, потому, что я очень искренний и правдивый, — подсказал Макс. — И, вообще, положительный — во всех смыслах, положениях и значениях.

— Положительный, тоже мне, выискался…. Да, от скромности, коллега белобрысый, ты не умрёшь.

— Конечно, не умру. Я, что же, похож на дурачка законченного? И, вообще, я не собираюсь умирать. По крайней мере, в течение ближайших шестисот-семисот лет. Жизнь — штука забавная…

— Это точно, — согласился Мегре. — Я тоже как-то, честно говоря, не спешу за кладбищенскую ограду…. А ты потом познакомишь меня с ребятами? С Палычем? С Рыжим и Птичкой? С Ашей и Томасом?

— Не вопрос, — заверил Максим. — Со всеми обязательно познакомлю. И даже русским салом — на чёрном хлебе — поделюсь. Незабываемый вкус…. Опа. Что это такое?

— Гав! Гав! Гав-в-в! — долетел с дальнего конца аллеи надсадный собачий лай. — Гав! Гав! Р-ры-ыы…

— Может, это Томаса, который разыскивал нас с тобой, кто-то пытается обидеть? — забеспокоился сеньор Кастильо. — В том смысле, что злые и голодные собаки?

— Может, и так. Сейчас подойдём и проясним ситуацию.

— Подожди, Путник. Судя по громкому лаю, собаки-то — здоровущие…. Моя тросточка? Увы, оружие откровенно-несерьёзное. Надо бы пару приличных камушков отыскать. Чисто для подстраховки.

— И без камней обойдёмся, — беззаботно улыбнувшись, пообещал Макс. — С собаками у меня — разговор особый. Так, уж, получилось. Довелось — в своё время — прослужить несколько месяцев на алжиро-ливийской границе, в специальном корпусе ООН…. Как и что? Потом расскажу, в более спокойной и мирной обстановке. Так вот, по тамошней пустыне бегало достаточно много «крысоловов». Это такие пустынные шакалы, или же тощие низкорослые волки со слегка рыжеватой шерстью. «Lobo desierto», выражаясь высоким научным языком. И один старый и заслуженный бербер (проводник из местных жителей, сотрудничал за серьёзные бабки с корпусом, убили его — в конечном итоге), научил меня выть «по-шакальи». Все собаки нашего бренного Мира тот вой и на дух не переносят. Как услышат, так тут же — со всех своих мохнатых лап — трусливо разбегаются в разные стороны, жалобно повизгивая и поскуливая от охватившего их ужаса. Так что, комиссар, смело шагай за мной. Прорвёмся. Причём, в самом наилучшем виде. Не впервой…

Поворот. Второй. Лай становился всё громче и яростней.

Ещё порядка тридцати пяти пройденных метров, и Максим мысленно прокомментировал увиденное: — «Три здоровенных датских дога беснуются возле корней древнего бука…. Беснуются? Это точно. Иначе и не скажешь. Отчаянно лают. Грозно и сурово рычат. Бегают, как умалишённые, вокруг дерева. Высоко подпрыгивают, скаля светло-жёлтые клыки. Обиженно визжат…. А на толстой ветке, расположенной примерно на трёхметровой высоте над землёй, восседает, как это и ожидалось, чёрно-белый бродяга Томас…. Просто так восседает? Типа — трусливо поджав пушистый хвост? Ну-ну, не дождётесь. Не тот, извините, типаж…. Хрипит, рычит и фыркает — во всю Ивановскую. А ещё и активно плюётся в рассерженных псов. Вот, оторвав правой передней лапой от ветки бука какую-то серую ребристую шишечку, ловко бросил её вниз…. Ага, молодец, попал крайнему догу прямо в глаз. Тот даже отчаянно завизжал и на месте — от острой боли — закрутился. Теперь сел на куцый хвост и осторожно трогает лапой ушибленное место…. Ну, что? Пора разогнать эту собачью братию — к маме нехорошей. Надоели слегка…».

Он, предварительно набрав полные лёгкие воздуха, поднёс ко рту ладони, сложенные рупором, готовясь исполнить арию — «а-ля песнь ливийских шакалов», но…

Но не успел.

— Хр-р-р-р! — на аллею — из зарослей аккуратно-подстриженного садового боярышника — выскочила рослая камышовая кошка.

Выскочила и тут же, долго не раздумывая, вступила в бой.

Удар толстой когтистой лапой. Элегантный выверенный пируэт. Удар. Прыжок. Пируэт. Удар…

Огромные пятнистые доги, жалобно и обиженно визжа, трусливо кинулись — со всех лап — прочь.

— Чуть с ног не сбили, — ворчливо констатировал Мегре. — Морды трусливые и торопливые…. Томас, кстати, о чём-то увлечённо общается со своей заступницей. Благодарит, надо думать, за своевременную и действенную помощь…. Действительно, говорящие коты и кошки существуют. Хм, однако…. А на каком языке, интересно, они сейчас беседуют? А, Путник?

— Возможно, на мирранском. На каком же ещё? Хотя, всякое может быть…. Ага, вроде, прощаются.

— Это точно. Рандеву завершилось…. А камышовая кошка, прежде чем скрыться в зарослях боярышника, одарила нас с тобой, коллега, очень даже приметным взглядом.

— Приметным — это как? — заинтересовался Макс.

— Чуть-чуть насмешливым. Ехидным. Где-то даже понимающим. И — в общем и целом — одобрительным…

Они подошли к старому развесистому буку. Чёрно-белый кот тут же ловко спрыгнул с дерева и вольготно устроился-расположился на округлом гранитном валуне, нагретом за долгий световой день старательным тропическим солнышком.

— Привет, Томас, — вежливо поздоровался Максим.

— И я рад тебя видеть, мечтательный эсквайр, — откликнулся кот на безупречном английском языке.

— Это — мой коллега, сеньор Мануэль Кастильо…

— Я прекрасно вижу и ощущаю — кто это такой. Мы, коты и кошки, способны на многое. В том плане, что очень-очень многое умеем. В частности, чётко «видеть» суть: предмета там, или же разумного гуманоида…. Приветствую тебя, напарник нашего Путника. А может, и не напарник, вовсе?

— Кха-кха, — закашлялся сбитый с толка Мегре. — Не напарник? А кто же тогда?

— Ну, не знаю, право, — загадочно усмехнулся в пушистые усы Томас. — Мало ли. Дельных вариантов — море бескрайнее…. Впрочем, всё это — ваши приватные дела, уважаемые гумми. Вернее, «заморочки», как любит выражаться один мой рыжеволосый дружок. Я же к вам сюда прибыл — сугубо по делу…. Как помнится, Путник, ты интересовался ведьмами, а также их поведенческими привычками-особенностями?

— Было такое дело, — подтвердил Макс. — А, главным образом, меня интересовало, где бы молоденькая ведьмочка, случайно оказавшаяся в незнакомом для неё Мире, попыталась бы спрятаться? Куда бы она — первым делом — направилась бы? Что по этому поводу думает многоуважаемая Аша? Пардон, высокородная графиня Каспер?

— Ведьмы, по мнению моей образованной супруги, умеют «общаться» с Духами и Призраками. Следовательно, именно у них ведьма, случайно оказавшаяся в непривычном для неё Мире, и будет спрашивать совета. А также просить-молить о помощи.

— То есть, интересующая нас особа должна была отправиться на ближайшее кладбище?

— Духи Духам — рознь, — нравоучительно поморщился кот. — Как, впрочем, и Призраки…. Ну, какой смысл — общаться со всякой мелкой шелупонью, не способной ни на что реальное? Только время зазря терять. Нет, «настоящая» природная ведьма сразу же будет «искать выход» на «первых», что называется, лиц. То бишь, на самых-самых авторитетных Духов и Призраков, обитающих в данной конкретной местности.