– Хватит! Годится! Давай, тащи сюда бывшего гражданина Мамедова.

Пургин подтащил тело Яго и уложил его на дно неглубокой ямы.

– Теперь давай ментяру! – распорядился Морозов.

– Но… он еще живой, – неуверенно заметил Пургин.

– Сейчас будет мертвый. Не зли меня! Давай, тащи его сюда.

Пургин подошел к Таврову и виновато пробормотал:

– Простите, Валерий Иванович. Простите…

И уложил Таврова ничком на дно ямы рядом с падре Яго. Тавров ощутил резкий запах сырой земли. «Вот и все, – подумал Тавров. – Пуля в затылок и тайная могила под слоем цемента – конец жизненного пути. Впрочем, достойная смерть для полковника милиции – от бандитской пули. Вот только жить все равно очень хочется!»

– Черт! Патронов мало осталось! – озабоченно заметил Морозов. – Подай мне кирку, я ему киркой черепуху раскрою.

– Нет! – вдруг решительно отказался Пургин. – На ней мои отпечатки пальцев: я не хочу, чтобы думали, что это я Валерия Ивановича убил.

– Ну-ка быстро кирку дал! – заорал Морозов. – Или я тебе мозги сейчас вышибу!

– Хорошо, хорошо! – заискивающе отозвался Пургин. – Уже даю!

Тавров услышал раздавшиеся вдруг почти одновременно крик Пургина и ругательства Морозова, глухой удар и один за другим два выстрела. Тавров попытался повернуть голову, но край ямы не давал ему видеть происходящее. Он только слышал шум борьбы, хрип Пургина и ругань Морозова. Видимо, Пургин в отчаянье бросил киркой в Морозова и попытался отобрать у него пистолет. «Нет, не выстоит Пургин против Морозова», – пронеслось в голове у Таврова.

И вдруг шум борьбы перекрыла резкая команда:

– Брось оружие, морду в пол! И чтобы я руки видел! Быстро!

– Н-е-е! – дико закричал Морозов. Ударил пистолетный выстрел и тут же – короткая очередь из автомата. Стон, стук армейских ботинок.

– Лежать, сука! Оружие бросил, быстро! Морду в пол! Руки за голову!

– Я не могу-у, я ранен! – простонал Морозов и тут же дико заорал: похоже, ему бесцеремонно вывернули раненую руку.

– Второй живой? Не ранен? Эй, голос подай!

– Жив! Вроде цел.

Это уже Пургин.

– Там в яме еще двое. Один мертв, а другой живой! Помогите ему! – попросил Пургин.

Крепкие руки быстро вынули Таврова из ямы, разрезали веревки. Тавров увидел стоящего напротив него Ковригина в окружении бойцов ОМСН.

– Валерий Иванович! Живы?! – воскликнул Ковригин, обнимая Таврова.

– Какими судьбами ты здесь, Ваня? – спросил Тавров.

– Да странная штука случилась, Валерий Иванович! Позвонила мне женщина, представилась как Пустовойтова Ефросинья Матвеевна и сообщила, что на даче Обнорской скрываются особо опасные преступники Морозов, Пургин и Мамедов, находящиеся в федеральном розыске, которые удерживают заложника, отставного полковника милиции Таврова. Я спросил, откуда у нее мой телефон, и она сказала, что этот телефон ей оставил Тавров Валерий Иванович. Дескать, сказал, что если он не отзвонится в контрольный срок, то она должна позвонить по этому телефону следователю Ковригину, а уж он знает, что делать. Как же вы, Валерий Иванович, один и без оружия в логово бандитов полезли! Хорошо хоть, догадались Пустовойтову предупредить.

– Э-э… Н-да, – промычал Тавров. Да, Ефросинья в который раз его выручает! И откуда она узнала, что он здесь?

– Ваня! Пургина надо освободить, – потребовал Тавров. – Из тюрьмы его фактически похитили. Тем более что мы получили доказательства того, что на его жену напал Мехти Мамедов, который на самом деле не Мехти Мамедов…

– Да, разумеется, – согласился Ковригин. – Идти можете?

– Могу, – ответил Тавров и, попытавшись сделать шаг, чуть не упал: затекшие ноги отказывались повиноваться.

– Сейчас вас врач осмотрит, – пообещал Ковригин. – Ребята! Давайте полковника в машину с врачом. Быстро!

– А мне врача? – жалобно простонал Морозов. – Я истекаю кровью!

– И этого наверх, а то и вправду помрет, а нам живой преступник для суда нужен! Нельзя одними трупами дело закрывать, – рассудительно заметил Ковригин.

* * *

Ранение Морозова оказалось легким, пуля даже не задела кость. Под охраной бойцов ОМСН его отвезли в тюремную больницу. У Пургина оказалось несколько ушибов, полученных в схватке с Морозовым, но от медицинского освидетельствования он отказался.

– У меня все нормально, у меня есть срочные дела, – твердил он. – Мне жену надо в больнице проведать, я давно у нее не был.

– А ведь верно! – заметил Тавров. – Ваня! Добрось нас до больницы. Ладно?

– Нет проблем, Валерий Иванович! – радостно откликнулся Ковригин. Ему можно было радоваться: сегодня он одним махом закрыл несколько дел, грозивших стать «висяками».

* * *

В больнице Таврова ждала неожиданность: в одной палате с Ольгой Пургиной лежала Обнорская. Возле постели Обнорской сидел подтянутый сухопарый старик.

– Кернов Петр Иванович, генерал-лейтенант в отставке, – отрекомендовался он. – Как вижу, мы товарищи по несчастью. Кто она вам?

– Жена, – коротко ответил Пургин. По дороге он купил букет цветов и вазу и теперь аккуратно водрузил вазу с букетом на тумбочку.

– Это Пургин Сергей Николаевич. А я его друг, Тавров Валерий Иванович, полковник милиции в отставке, – сообщил Тавров.

– Аннушка – моя единственная дочь, – сказал Кернов, и его голос предательски дрогнул. – Внуками меня не одарила, а теперь вот… И говорил ей не раз, что ее увлечение змеями до добра не доведет! Вот и пожалуйста! А ваша давно в таком состоянии?

– Несколько недель, – ответил Тавров.

– И что обещают врачи?

– А что они могут обещать? Ничего хорошего, дают уклончивые ответы.

– И мне вот тоже… – горько вздохнул Кернов.

Тавров взял его за руку и сказал вполголоса:

– Вы знаете, у меня почему-то есть уверенность, что все будет хорошо. Пусть придется ждать год, может быть, два или больше… Но когда-нибудь ваша дочь к вам обязательно вернется!

* * *

Оставив Пургина в больнице, Тавров поехал домой. Он ужасно устал, страшно хотелось есть. Забежав по дороге в универсам и стесняясь вымазанной в подвале одежды, Тавров быстро затарился полуфабрикатами, не забыв захватить и антистрессовую бутылку «Старого Кенигсберга». Дома он быстренько забросил в микроволновку останкинские блинчики с мясом и, пока они грелись, позвонил Кате.

– Вы живы? – облегченно выдохнула Катя. – Ну, слава богу! Что случилось?

– Завтра расскажу, Катя, – не стал вдаваться в подробности Тавров. – Ничего срочного нет?

– Пока нет. Мне на работу приехать или можно спокойно отдыхать?