Доехали спокойно, но, как я ни спорил, как ни порывался сбежать в «Псарню», а потом — к Насте, первым делом меня все равно привезли в Комендатуру. Руслана оставили на попечение Пети Малыша, со строгим наказом: накормить, напоить, развлекать и не обижать, словом — быть родной матерью. А сами направились на второй этаж, в кабинет Коменданта. Костылев сначала крепко меня облапил, чуть не задавил, медведь этакий, от полноты чувствей, а потом потребовал рассказывать. Все, с самого начала, с момента выезда колонны из Моздока. Мол, отчет меня так и так писать усадят, но вживую послушать все равно нужно, вдруг какие-то требующие дополнительного уточнения моменты всплывут. Ну, я и начал. И про то, как колонна почему-то через Горагорское пошла, и про засаду, и про бой, и про то, как среди мамелюков очухался… Когда я рассказал о полковничьем ноутбуке и его же радиостанции, Исмагилов, бедняга, чуть не до потолка подпрыгнул. Пришлось прерывать рассказ, лезть в рюкзак, доставать из него трофейную электронику.

— Миша, ты даже себе не представляешь, какой же ты молодец! Да если эту штуку взломать получится, мы ж столько всего узнать сможем… Даже если турки кодировку сменили уже, один черт… Хотя, извини, увлекся, тебе это все равно не интересно. Опять же уровень допуска маловат пока, несмотря на все заслуги перед Родиной.

— Мне, товарищ контрразведчик, другое интересно, — внезапно вспомнил я и о собственном благосостоянии. — Благо Родины — это очень здорово, но своя рубаха все-таки немного ближе будет.

— Опять начинается! — страдальчески возвели очи горе Олег и Игорь. — Кто бы сомневался! Уж Тюкалов-то себя не забудет!

— А с какой, собственно говоря, стати? Нет, я вам за помощь в эвакуации, конечно, очень признателен. Но, с другой стороны, за это «аэротакси» я в Червленную целого турецкого полковника притащил. Так что кто из нас кому должен — это еще вопрос! Другие б на вашем месте вообще долго хвалили б меня, сильномогучего и мудрого, и интересовались, чего моей душеньке за этот героический подвиг угодно.

— Ну и чего твоей подлой наймитской душе угодно? — в голос хохочет Костылев.

— Ноут этот хочу, когда вы с ним закончите…

— Охренела твоя голова! — не выдерживает Олег. — Да ты что, совсем с глузду зъихав, як в Украйне кажуть? А Луну тебе с неба не нужно?

— Что, так проблемно?

— Да как тебе сказать, — морщась, чешет в затылке особист. — Во-первых, неизвестно, сколько его наши ребята «ломать» будут. Во-вторых, одному Аллаху ведомо, сколько там всего разного и полезного найтись может. Плюс — установленные в нем программы. Этот ноут в комплекте с радиостанцией нам самим очень пригодиться может. А деньгами не возьмешь?

— Деньги — это, конечно, здорово. Но хороший ноутбук — все-таки лучше. Потому как, думается мне, такой агрегат я как частное лицо ни за какие деньги купить не смогу. А если «баш на баш»? Только сразу предупреждаю — на какое-нибудь старье я категорически не согласен. Размен должен быть равноценный.

— Ладно, будем думать, — кивнул Исмагилов. — Но сейчас-то ноут нам отдашь?

— А куда ж деваться? — ухмыляюсь я. — Можно подумать, что, если скажу «нет», что-то изменится. Забирай!

Одним словом, долгий рассказ вышел. Когда я до момента нашей эвакуации на самолете дошел, за окном уже не то что сумерки, самая натуральная ночная темнота сгустилась.

— Да уж, блин, повезло тебе со старым знакомым! — резюмировал Игорь. — Ты, Миша, похоже, не просто в рубашке — ты сразу в бронежилете родился.

— Угу, — согласно киваю я, — и в «Алтыне»… Слушайте, ну, может, хватит меня уже мариновать тут, а?!

— Да чего ты вертишься, как на иголках? Спешишь, что ли, куда-то? — недоуменно смотрит на меня Исмагилов.

— Подколоть, что ли, решил?!! — вскипаю я. — Девушку я свою увидеть хочу! Вы ж, блин, храпоидолы, на секретности повернутые, ей небось и не сказали, что я живой?

— Уж совсем за уродов не держи! — явно обиделся Игорь. — Сразу же сказал, как только Олег мне о вашем разговоре сообщил. Только на всякий случай не стал говорить, когда именно ты вернешься. Сказал просто — скоро. Кстати, она дежурит сегодня…

— И ты молчал!!! — вскакиваю я. — Ну, Игорек, вот такого свинства я от тебя не ожидал!!! Идите-ка вы, господа офицеры, со своими докладами и отчетами!.. Лесом!!!

Чуть ли не кубарем скатываюсь по лестнице вниз и тихонечко стучусь в металлическую дверь пункта связи. Подсвечиваемый изнутри смотровой глазок на мгновение меркнет, а потом с той стороны раздается громкий всхлип и дверь распахивается. Все слова вдруг куда-то запропастились, я просто стою как статуя и смотрю в ее наполненные слезами васильковые глаза…

Бум! Ой, блин, что это было?! Бум! Бум!!! Вот, елки-палки, а вроде и не скажешь по ней, что рука такая тяжелая — под ударами маленьких кулачков грудная клетка гудит, будто пустая бочка. А Настя, ткнувшись мне лбом куда-то в область солнечного сплетения, продолжает молотить мне по грудине, словно по какому-то негритянскому тамтаму.

— Что ж ты творишь, гад?! Да ты знаешь, что я тут пережила?! Приезжают, говорят — пропал без вести. Водитель убит, а о тебе — ни слуху ни духу! Да я тут чуть с ума не сошла!!!

Так, все, хватит! Порезвились — и будя! Ты, солнышко мое, не дембель, я — не дух, так что хватит мою «фанеру» на прочность испытывать. Ловлю ее руки и прижимаю к себе. Настя еще какое-то время вырывается, а потом теснее прижимается к моей груди и, зарывшись лицом в куртку «горки», плачет. Так мы и стоим на пороге. Сколько — понятия не имею, может — пару минут, а может — часов. Наконец она поднимает на меня взгляд:

— Ну, и что ты стоишь столбом, скотина бесчувственная? Поцелуй меня!

Даже и не знаю, чем бы все у нас могло закончиться, если бы прямо у меня за спиной не послышалось вежливое, но этакое… что называется, со значением, покашливание Игоря.

Настя вскидывается и, тихонечко ойкнув, смахивая на ходу слезы, исчезает за звонко хлопнувшей дверью.

— Так, все, Ромео, — за грубоватым тоном Костылев явно пытается скрыть свое смущение, — давай, заканчивай свои лямур-тужуры и дуй ко мне в кабинет, отчет писать.

— Слушай, Игорь, хорош зверовать, а! Я еле на ногах стою: перенервничал, не выспался, с вами, вон, полдня языком молотил… Может, я спать пойду? А отчет — завтра…

— Ну, наглец! Значит, как к девушке — так летит по коридору курьерским поездом, информационные щиты со стен походя снося! Кстати, на будущее — аккуратнее, хорошо не застекленный сковырнул, а то пришлось бы еще и осколки с пола подметать… А как отчеты писать — так он устал, аж на ногах не стоит. Ладно, давай, дуй до дому, но с утра чтобы был как штык!

— Договорились, — согласно киваю я и направляюсь к выходу.

Да, похоже, будить Кузьму посреди ночи становится у меня недоброй традицией.

— Чего там?! — слышу я из-за дверей «Псарни» его недовольный бас.

— Чего-чего, живу я тут!