Ее избивали и раньше, и она выживала.

Ее обзывали ужасными именами и смеялись, ее бросали в казалось бы безконечную яму и выкидывали в ледяные поля, не в состоянии транспортировать себя куда-нибудь в другое место.

— Я могу помочь тебе получить кое-что, что ты хочешь. — сказал Люцифер.

— Кое что, ради чего ты сделала бы все, чтобы обладать этим.

Ха! Не было ничего, что он мог бы предложить, чтобы она…

— Я могу тебе помочь тебе добиться сердца Аэрона.

На мгновение, она забыла как дышать.

Только после того как ее легкие и горло начали гореть, жжечь, она заставила себя открыть рот и втянуть воздух.

Он мог…

что?

— Поскольку ты любишь шпионить здесь и рассказывать Повелителя Преисподней о событиях, происходящих здесь, — под конец в его тоне послышалась горечь — я бы хотел, чтобы ты шпионила и рассказывала мне о событиях, происходящих на поверхности.

Я знаю ты очарована Аэроном, хранителем моего дорогого Гнева.

Услышав его насмешку, она подняла голову.

— Он тожжже меня любит.

Он говорилллл мне это.

Люцифер приподнял бровь.

— Ты уверена в этом? Он был так зол, что ты поранила его драгоценного маленького ангела.

Слово "драгоценная" использованное, чтобы описать эту свинью — ангела, заставило красные пятна замерцать перед ее взором.

Она была драгоценной для Аэрона.

Ее.

Ничей больше.

Люцифер по-царски взмахнул своей рукой, и воздух перед Легион уплотнился, заколыхался, песщинки пыли заискрились.

Краски заискрились жизнью.

Затем появился Аэрон, который наклонислся и осторожно поднял запястье ангела к своим губам.

Он высосал яд, который впрыснула в нее Легион, ее маленькое тело застыло.

Вид его губ на этом отвратительном человечишке, вызвало красные всполохи перед ее глазами, и ярость затопила ее.

Ярость, ненависть и решительность.

— Как ты мне поможешь? — она обнаружила себя, задающей этот вопрос.

Видение исчезло и она опять взглянула на Люцифера.

Возможно, сделка с ним все же не будет настолько плохой.

Возможно она станет первой кому удастся переиграть его.

Она была сообразительной.

Находчивой.

Правильно?

— Давай встретим это, — сказал он, уставившись поверх и в сторону от ее чешуйчатого тела.

— Ты настолько уродлива, насколько вообще может быть создание.

Ее челюсть упала, в то время как волна за волной боль настигала ее, и она пыталась затормозить ее, хотела спрятаться.

Она не была уродливой.

Или была? Да, она отличалась от Аэрона.

Она также отличалась от ангела.

Но это не означало, что она уродлива.

— Практически я могу слышать мысли в твоей голове.

Позволь мне разрешить их.

Да, ты действительно уродлива.

На самом деле, говорить, что ты уродлива, значит проявлять любезность.

Я с трудом могу стоять смотря на тебя.

Фактически, чтобы удержать свой желудок, я собираюсь смотреть исключительно поверх твоего плеча, пока мы не закончим этот разговор.

Вобщем, она была уродлива.

Омерзительна.

Чудовище.

Даже сам дьявол не мог переносить ее вида.

Слезы наполнили ее глаза.

— Тогда как ты собираешься мне помочь? — спросила она снова.

Его пристальный взгляд скользнул вниз от своих пожелтевших закрученных ногтей, как если бы ему было все равно.

— Я, данной мне властью, могу тебя сделать хорошенькой.

— Как? — настаивала она.

— Для начала, я дам тебе шелковистые струящиеся волосы.

Любого цвета, какого ты желаешь, и намного лучше, чем у ангела.

Я дам тебе гладкую кремовую кожу.

И снова, любого желанного тебе цвета.

Я дам тебе обволакивающие глаза, которым мужчина не сможет сопротивляться.

Высокое стройное тело с большой грудью.

Ну ты знаешь, мужчины с ума сходят по таким.

И хотя раздвоенный язык может найти свое применение в постели, я, вероятно, избавлюсь от него.

Твоя шепелявость раздражает.

Он может сделать ее симпатичной? Достаточно симпатичной, чтобы завоевать Аэрона? Надежда зацвела у нее в груди, всего лишь мысль, чтобы в итоге быть с мужчиной своей мечты — как муж и жена — заставила ее отбросить замечания одно за другим.

— Что ты желаешь взамен?

— Ах.

Это, — сказал он, пожимая плечами, как если бы это не имело важности.

— Все, что я хочу, это располагать твоим новым телом.

Она нахмурилась.

— Я не понимаю.

— Как я могу завоевать Аэрона, если я не…

я? Как я могу завоевать Аэрона, если ты будешь мной?

Он ущипнул себя за переносицу.

— Я смотрю, ты к тому же еще и тупая, что означает, что нам придется исправить и это тоже.

Я не имел в виду, что владея твоим новым телом, я его заберу, о моя простодушная подруга.

Мне позволено будет сделать это, только если ты не сможешь завоевать его.

Ее хмурость усилилась.

То, что она будет красивой не означает, что она автоматически победит?

Молчание принесло ей кивок с его стороны.

— Очевидно, это ломает мое представление, как если бы я говорил с ребенком, не умеющим работать.

Что еще я могу сделать?

Ее щеки загорелись, и она ничего не могла поделать с этим огнем.

Она не была глупой и не была ребенком, будь он проклят!

— Ты пытаешься запутттать меня в моих ссстремлениях.

— На самом деле, нет.

Я не хочу, чтобы позднее ты отвратительно ревела.

Так что слушай внимательно.

Я дам тебе 9 дней, чтобы соблазнить Аэрона.

Я бы сказал, что все, что тебе нужно сделать, это добиться от него признания в любви, но оно у тебя уже есть.

Чего у тебя нет, так это его сексуального влечения к тебе, и это то, что действительно хочешь.

Таким образом, заполучи его в свою постель по его собственной доброй воле, и ты выполнишь свою часть сделки.