Мое лицо каменеет.

– Я по-прежнему собираюсь в Гарвард.

То ли мой тон, то ли выражение лица убеждают их, что я приняла окончательное решение. Как бы там ни было, они понимают это и, несмотря на явный скептицизм на лицах, переходят к другим вопросам.

– Девочка или мальчик? – спрашивает Карин. – Стой… Отец ведь Такер, верно?

– Конечно, отец – Такер, а пол я не знаю. Мы еще не делали ультразвук.

– Что он сказал, когда ты ему сообщила? – вклинивается Хоуп.

«Что я не одна».

– Он воспринял все нормально. Не разрыдался и не впал в бешенство. Не перевернул стол и не злился из-за несправедливости жизни. Просто обнял меня и сказал, что я не одна. Думаю, он немного напуган, но собирается быть со мной до конца. – Я сглатываю ком в горле. – И хотя мне бы очень хотелось оградить его от этого, я буду держаться за него и принимать помощь, пока возможно. Это так чертовски эгоистично с моей стороны, но прямо сейчас мысль о том, чтобы столкнуться со всем этим в одиночку, заставляет меня просыпаться посреди ночи.

– Ну, его реакция радует, – утешает меня Карин.

– Он удивительный. Я его не заслуживаю. – Боже, даже если мои лучшие подруги выступили против ребенка, даже представить не могу, что свалится на голову Такеру.

Хоуп хмурится.

– Почему ты так говоришь? Ты же не сама залетела.

– У него не было выбора.

– Чушь собачья. Каждый раз, занимаясь сексом, ты рискуешь. Нет на сто процентов эффективной контрацепции, даже при вазэктомии. Любишь кататься, люби и саночки возить.

– Это высокая цена.

Она отмахивается.

– Которую ты тоже платишь.

– Мы можем не быть настолько депрессивными? – робко спрашивает Карин. – Давайте поговорим о важных вещах. Когда ты делаешь ультразвук? Хочу начать делать покупки.

Я открываю рот, чтобы сказать, что не знаю, но нас перебивает телефон Карин.

– Черт. – Она вытаскивает его и выскальзывает из-за стола. – Это мой куратор. Нужно ответить.

Когда она уходит в уборную, Хоуп устремляет свой обеспокоенный взгляд на меня.

– Проклятье, Би. Очень надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Как и я. – Знаю, она любит меня и поэтому так озабочена, но, как и Карин, я не хочу зацикливаться на негативе. Решение принято, и все эти мысли об аборте лишь заставят меня чувствовать себя плохо.

– Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, – мягко говорит она.

– Знаю, – на этот раз моя очередь тянуться через стол. – Я так напугана, но правда хочу этого. Клянусь.

Она сильно сжимает мою руку.

– Окей. Тогда я с тобой. Что бы ни понадобилось.

Карин возвращается и подталкивает Хоуп.

– Я собираюсь научиться вязать, – объявляет она.

– Вязать? – повторяю я с ухмылкой.

– Да, пинетки. Ты на пятом месяце? Значит, у меня примерно четыре месяца, чтобы научиться вязать, так что будь готова удивляться и восхищаться моим новым навыком.

На моем лице наконец появляется улыбка.

– Считай, что я готова.

Более чем. У меня есть друзья и есть Такер, а это больше, чем я когда-либо мечтала, и, вероятно, больше, чем заслуживаю.

Но я приму все это.

25

Такер

На кухне так тихо, что я чувствую себя как в церкви. Не то чтобы я часто бывал в церкви. Мама таскала меня на пару воскресных служб, когда я был ребенком, пока наконец не признала, что лучше уж поспать пару лишних часов в выходные. Я был целиком и полностью «за».

Но прямо сейчас не Бог и не пастор Дейв судят меня, а мои самые близкие друзья.

– Почему ты не сказал нам раньше? – Гаррет.

– Вы серьезно оставите этого ребенка? – Логан.

– Сабрина, мать ее, Джеймс?! – Дин.

Я крепче сжимаю бутылку с пивом и скалюсь на Дина. Именно он виноват в этом маленьком собрании. Через две секунды после того, как я сообщил новости им с Элли, он послал SOS Гаррету и Логану, велев им тащить свои задницы домой. Они были в общаге со своими подружками, и теперь я чувствую себя сволочью, потому что испортил им ночь.

– Парни, почему бы вам не дать ему слово, вместо того чтобы заваливать его вопросами? – осторожно спрашивает Элли.

Уверен, она не хочет быть тут, но Дин притащил ее к нам на кухню, положил руки на плечи и не отпускает. Не понимаю, почему он так взбешен всем этим, ведь не он собирается стать отцом. И я точно знаю: он не влюблен в Сабрину, потому что смотрит на Элли так, словно других девушек не существует. Они оба прошли сложный путь со времени смерти Бо, но последние пару месяцев просто омерзительно влюблены друг в друга.

– Так, – подталкивает Элли, заправляя за ухо прядь светлых волос.

Я молча делаю глоток пива.

– Тут нечего рассказывать. У нас с Сабриной будет ребенок. Конец истории.

– Как давно вы встречаетесь? – требовательно спрашивает Логан.

– Некоторое время. – Судя по хмурым лицам, такой ответ их не устраивает, так что я добавляю: – С начала ноября.

Логан удивленно смотрит на меня. Гаррет выглядит спокойным, так что я смотрю на него, прищурившись.

– Я подозревал, – признается он.

Другие парни поворачиваются к нему, глядя с укоризной.

– Что значит, ты подозревал? – переспрашивает Логан.

– Это значит, я подозревал. – Гаррет бросает на меня косой взгляд. – Видел, как ты держал ее за руку на церемонии прощания с Бо.

Глаза Дина говорят о том, что его гложет сильное чувство вины. Скорее всего, он думает о том, как напился в стельку в своей комнате, вместо того чтобы пойти на церемонию прощания со своим лучшим другом.

Логан снова поворачивается ко мне.

– Так между вами все серьезно?

У меня вырывается невольный смех.

– У нас будет ребенок. Конечно, это серьезно.

Или, по крайней мере, я так планирую. Хотя Сабрина все еще нуждается во мне. Кажется, настало время полностью взять под контроль всю эту ситуацию с беременностью. Время избавить ее от этой настороженности и дать понять, что она может мне довериться. Пусть она осознает, что любит меня. Потому что я знаю, что любит. Просто боится признаться в этом мне… или себе.

– Почему она не сделала аборт?

От вопроса Дина Элли задыхается, парни хмурятся, а я начинаю огрызаться.

– Потому что мы решили сохранить ребенка, – резко отвечаю я.

Все вздрагивают. Уверен, они никогда не слышали, как я огрызаюсь на кого-то. Обычно я не делаю этого, но Дин находится в опасной близости к территории «забью до потери сознания». Понимаю, он не любит Сабрину, но будет уважительно к ней относиться, даже если ее нет рядом.