Я сбивчиво заговорила, вытирая мокрые щеки и не сводя с Ричарда испуганных глаз:

– Не уходите, пожалуйста! Я вас очень прошу. Я не смогу здесь… Мне кажется, что… если бы вы только знали, как мне страшно. Я понимаю, это не совсем удобно, но… Не оставляйте меня одну!

Моя рука, судорожно сжимавшая одеяло, поднялась к горлу. Я умоляюще смотрела на Ричарда и лихорадочно размышляла, что буду делать, если он, следуя правилам приличия, ответит на мою просьбу вежливым отказом и уйдет ночевать в комнату Стива или любую другую свободную спальню. Сейчас мне было все равно, где он будет находиться: через стену или где-то внизу, например, в библиотеке. Главное, что он уйдет. А ведь даже здесь, в его комнате, я не чувствовала себя в безопасности.

Мучительный миг ожидания тянулся бесконечно долго, и я уже решила, что Ричард откажет мне. Он молчал и почему-то смотрел на мою руку, сжимавшую горло, потом встретился со мной взглядом и произнес:

– Хорошо, Селена, я останусь.

Вздох облегчения вырвался из моей груди, и это не ускользнуло от его внимательного взгляда. Он едва заметно улыбнулся:

– Не волнуйтесь и постарайтесь заснуть. А мне, очевидно, придется лечь на кушетке. Никогда еще не пробовал спать на ней, но, полагаю, это не такой уж плохой вариант. Вам больше ничего не нужно? Может, хотите еще воды или принести успокоительное?

– Мне ничего не нужно. Только не уходите!

– Не уйду.

Я легла и из-под полуприкрытых век наблюдала, как Ричард достает из шкафа плед, затем берет из кресел декоративные подушечки и укладывает их на кушетку, одну на другую. Он собирался задуть свечи, но, передумав, оставил их зажженными.

Завершив таким образом приготовления ко сну, Ричард лег, не раздеваясь.

– Доброй ночи, Селена. Спите спокойно.

– Доброй ночи, Ричард. Простите, что напугала вас и прервала ваш отдых.

– Меня напугали не вы. А что касается отдыха, я еще не ложился.

– Что же вас напугало?

И хотя я догадывалась, что ответит Ричард, его слова поразили меня:

– То, что я уже видел это прежде.

Я приподнялась:

– Что вы видели?

– Похожую надпись на зеркале.

– Когда?

– Я не уверен, что вам сто́ит это знать. Во всяком случае, я не счел бы данный момент подходящим для рассказов подобного рода.

– Ричард, прошу вас!

Мне почему-то казалось, что его слова каким-то образом объяснят мне, кто сыграл со мной такую жестокую шутку.

Если это и впрямь была шутка.

А если нет?

Логан долго молчал.

– Ричард? – осторожно позвала я, решив, что он заснул.

– Да, Селена, – не сразу отозвался он. – Хорошо, я расскажу вам. Вы уже знаете печальную историю моего прадеда, Патрика Логана, погибшего на Мертвом мысе. После его смерти Роза Логан осталась жить на острове с сыном Кристофером, который продолжил дело своего отца.

– Вы помните его?

– Смутно. Дед был высоким, седым и очень усталым. Рыболовным промыслом он занимался с юности, и ему приходилось нелегко, с учетом всех… свалившихся на него обстоятельств. Я редко видел его: он почти все время проводил в море, до самой смерти ходил на судне.

Ричард немного помолчал.

– Кристофер довольно поздно женился на дочери управляющего рыбзаводом из Милбриджа Холли Монаган и привез ее на остров.

Его приглушенный голос оказывал на меня какое-то гипнотическое воздействие, и я готова была слушать его звучание до самого рассвета.

– А ее вы помните? Какой она была?

– Я не знаю. Холли погибла, когда ее сыну Полу было несколько месяцев от роду.

– Боже мой…

– Однажды утром ее нашли в ванной комнате с лицом, обезображенным гримасой ужаса, – Ричард говорил, тщательно подбирая слова, словно боялся, что может испугать меня, однако было уже поздно: как только я услышала его последнюю фразу, от моего лица отлила кровь. И все же мне хватило сил порадоваться тому, что в комнате темно и Ричард меня не увидит. – Она была мертва уже несколько часов. Ее остекленевшие глаза в немом страхе смотрели на разбитое и запачканное грязью зеркало. В кроватке от плача надрывался малыш. При осмотре ничего не обнаружили, но это никого не удивило, потому что дверь комнаты Холли была заперта изнутри, и проникнуть внутрь без ее помощи никто не мог.

– Кто же в таком случае это сделал? Тогда и… сейчас?

– Не имею понятия. Мне не представился случай узнать.

– Но ведь у вас должно быть какое-то предположение!

– Оно у меня есть, – медленно проговорил Ричард. – Однако какова бы ни была истинная причина смерти Холли Логан и кто бы ни написал это на зеркале, я не считаю правильным высказывать ничем не подтвержденные догадки, тем самым запугивая вас еще больше. Завтра утром я сотру с зеркала эту мерзость, а по возвращении Мария приготовит для вас другую спальню.

– Но Холли могла…

– Селена, – мягко и в то же время непреклонно прервал меня Ричард. – Вы заставляете меня жалеть о своей откровенности. Мне не следовало вам этого рассказывать. Уже очень поздно, и я бы хотел, чтобы вы хотя бы постарались заснуть. Здоровый сон пойдет вам на пользу.

После его слов мне осталось только подчиниться.

– Да, вы правы. Спокойной ночи, Ричард.

– Спокойной ночи, Селена. И ни о чем не беспокойтесь. Я рядом.

«Я рядом…»

Эти слова музыкальным эхом затихали у меня внутри, а в голове кружил водоворот тревожных мыслей. Кто и когда мог проникнуть в мою спальню и оставить жуткое послание на зеркале в ванной комнате? Угрозы, выведенные кровавой грязью, стали чудовищным дополнением ко все чаще накатывающим волнам ужаса, тоскливым голосам, звучащим у меня в ушах, и ощущению того, что за мной постоянно следят.

Но кто и зачем?

Кому-то на этом острове я мешаю, и от меня хотят избавиться. И я, без сомнения, уехала бы уже сегодня, если бы не запрет Стива и мое неважное состояние.

«Отговорки, все это отговорки, – шепнул мне внутренний голос, – если бы ты действительно хотела, ты бы уехала».

Может, и так, но факт остается фактом – мне здесь не место… Кто-то всеми способами пытается меня отсюда изгнать или довести до сумасшествия, если не сказать хуже.

Взять хотя бы это зеркало.

Я перевернулась на другой бок в поисках комфорта и покоя. Безуспешно.

Больше страха и боли меня мучила одна простая и ясная мысль: это мог сделать кто угодно из немногочисленных обитателей Розы Ветров.

Прежде всего на ум мне пришел, разумеется, Гордон. Вот кто даже не скрывал своей неприязни ко мне и, без сомнения, был бы только рад моему отъезду. А испачкать зеркало он мог, когда мы с Марией ушли на пристань. Она сказала, что ее муж вернулся в комнату за счетами. Вполне удобный предлог, чтобы отправить всех свидетелей из дома и спокойно проникнуть в мою спальню. Грязь он мог взять из любого цветочного горшка, а кровь… Ему достаточно было сдвинуть свежую повязку, которую Мария наложила ему после происшествия в оранжерее.