— Приехали, — сообщила Тара.

— Девочки, на пару минут оставьте нас с Аней, — попросил Тодески и, когда все вышли, поинтересовался: — Что за настрой, огненная? Не по нраву мне твоя тоска во взгляде. Я просил отца не за смертницу, за боевую подругу, однажды спасшую мне жизнь.

— Брось, Пол, о той истории пора забыть. Я тогда поступила так, как сделал бы любой на моем месте.

— Нет, Аня, не скажи. В моих глазах ты — героиня. У тебя на руках осталась опасно раненная Джонсон, но ты все равно полезла в горящий автомобиль. Другая, оставив меня, спасала бы жизни Тары и свою. И никто не осудил бы — бензин мог взорваться в любую секунду. Погибли бы втроем.

— Пол, я «геройствовала», твердо зная, что меня огонь пощадит.

Мужчина покачал головой — ее объяснения не поколебали его убеждений.

— Что касается моего настроения, то оно не упадническое, не придумывай. Да, я простилась с братом и мысленно с остальными родными, но драться намерена до последнего.

— Превосходно! Теперь узнаю коллегу.

После Пола Данилевскую в оборот взяла Гала. С энтузиазмом маленькой девочки, прихорашивающей новую куклу, блондинка вынимала украшения из темно-синих бархатных футляров.

— Только не превращай меня в рождественскую елку, пожалуйста.

— А чем плохо? Может, вампиры спутают с растением и не будут точить клыки на твою шейку? Кстати, цвет платья подходящий, — хмыкнула Гала. — Да ладно, не бойся, я сегодня добрая. Ой, чуть не забыла! Лоренс передавал привет. Он сожалел, что не смог прийти, — постельный режим отменят дня через три.

— Передавай и ему привет. Рада, что Норманну лучше.

Серебряное ожерелье из переплетенных цепочек с мелкими звеньями напоминало полотно рыцарской кольчуги и ошейником обхватывало шею, асимметрично спускаясь на левую ключицу. В подобном стиле браслеты прикрывали запястья. Но, главное, ювелирные изделия пропитывала магия, что не гарантировало абсолютную защиту, но придавало дефицитное сейчас спокойствие.

— Чудесные обереги, спасибо, Гала. — Данилевская обняла светловолосую девушку. — Спасибо тебе за все.

— Ну вот, убедилась, что я плохого не посоветую? — Попова лучилась удовольствием. — Теперь, может, и на Бранда взглянешь по-иному? Уверяю, вы созданы друг для друга.

— Ты неисправима, — улыбнулась Аня. — Мы с Брандом из разных лиг.

Гала округлила глаза.

— Он что? Того?!

— Нет, что ты! — поспешила оправдать мужчину Данилевская. — Неточно выразилась, мы из разных весовых категорий, поэтому точки соприкосновения наших миров не существует. Кстати, все забываю спросить. Ты без ума от книг Гамильтон, но обувь у тебя интересная. Как такое возможно? — намекая на каблуки, покрытые серебром, поинтересовалась у Галы.

Попова, подмигнув, выдала прописную истину:

— Надо четко разграничивать фантазию и реальность, Анита.

Пол Тодески, постучав указательным пальцем по циферблату наручных часов, нарочито строго напомнил:

— Время, девочки, время!

Распрощавшись с Джонсон и Поповой, здоровяк подхватил Данилевскую под руку и повел к входу в здание, на котором синим неоном светилась вывеска «Цепи».

Заведение, облюбованное странными, одетыми в черную кожу личностями с множественными пирсингом и тату, представляло собой обычный караоке-бар. Да, полуночники тоже обожают попеть любимые песни и хиты недельных чартов. И если сюда и забредал случайный человек, его не обижали и не прогоняли прочь. Однако неуютное ощущение сплоченности остальных завсегдатаев против него одного не покидало посетителя, поэтому и желания когда-нибудь снова сюда возвратиться не возникало.

Когда девушка в вечернем платье и крепыш, свирепым взглядом окинувший помещение, вошли в бар и замерли, оглядываясь, они сразу привлекли внимание завсегдатаев «Цепей». Чернявый рокер, упоенно поющий о сладкой детке, которая должна посыпать его сахаром, вскоре тоже почувствовал всеобщее напряжение. Диджей выключил музыку, и певец-любитель, присвистнув, крикнул в микрофон:

— Крошка, ты такая сладкая на вид, что дополнительный сахар нам не потребуется.

Данилевская проигнорировала сомнительный комплимент и, не глядя по сторонам, пошла за Полом.

— Эй, зажигалочка! Не торопись, посиди с нами!

— Малышка, лучше иди ко мне! Поверь, я гораздо нежнее твоего увальня!

— Красотка, куда спешишь? Может, захватишь меня с собой? Я пригожусь.

Звучали и сальные предложения вперемешку с одобрительным свистом и мужскими смешками. Но Аню они не волновали. Судьба и работа забрасывали в места и похуже. К тому же, не предложи ей Пол отдать долг, пришлось бы искать вход в Нижний Амстердам в нью-йоркском метрополитене, а ночью малолюдные станции — не лучшее место для прогулок.

— Я могу чем-то помочь? — невозмутимо поинтересовался худощавый бармен-альбинос. Его красные глаза сканировали парочку, а руки продолжали орудовать мадлером, выжимая сок из четвертинки лайма и эфирные масла из листиков мяты.

— Хью, хорош прикидываться, я предупреждал о своем визите.

— Пол, твердолобый ты огр, всегда прешь напролом, вместо того чтобы представить леди.

— Анна, это Хью, в прошлом охотник за древними артефактами, в настоящем — владелец бара и неисправимый ловелас. Хью, это Анна, огненная магичка, которая очень спешит. Доволен? Теперь откроешь нам портал?

Альбинос, не обращая внимания на нетерпеливого огра, приветливо улыбнулся:

— Все огненные ведьмы, безусловно, очаровательны. Но ваша красота, Энни, сразила меня наповал. Не желаете ли «Мохито»?

Пока его знакомили с магичкой, бармен успел наполнить стакан с лаймом и мятой доверху льдом и влил туда ром и тоник.

— Спасибо, в другой раз, — натянуто ответила Данилевская, как и Тодески, совсем не настроенная на любезное общение.

— Превосходно, ловлю вас на слове.

Хью, легко перескочив через стойку, предложил гостям следовать за ним. Конечным пунктом оказался… женский туалет.

Предварительно постучав, альбинос зашел внутрь.

— Никого. Замечательно. Один раз недосмотрел — в Нижний Амстердам зайцем попала туристка из Франции. Как мы вызволяли мадемуазель, веселая, но длинная история. Вкратце скажу, что впечатлений ей хватит на всю жизнь.

Сняв с шеи цепочку с ключом старинного вида, он закрыл дверь санузла, выждал пару секунд и открыл вновь. Только вместо голубой плитки и трех кабинок их глазам предстал провал во тьму. Кромешный чернильный мрак заполнял комнату. Или уже не комнату?

— Кто первый? Ты ведь не станешь рисковать леди? Разведаешь дорогу, Пол? — поинтересовался бармен, окидывая Аню хищным взглядом.

— Нет, я не стану рисковать, оставляя леди наедине с тобой, — ухмыльнулся огр. — Так что дамы — вперед.