— Ну да, — беззаботно ответил Лотан, а потом до него дошел смысл слова «были». — А что с ними не так?

— Э-эх, господа, надо было их вам у меня оставлять! Да вчера, как стемнело, какие-то проходимцы с той конюшни-то всех лошадей угнали. Подчистую! Голов десять. Или нет, одиннадцать? Нет, все-таки десять. Колматий, кузнец, значит, услыхал что-то да выскочил и пальнул из арбалета. Однако, похоже, по лошади только и попал.

Он осмотрел наши вытянувшиеся лица. Благостное действие алкоголя как-то заметно убавилось.

— Лотан, — тихо сказала я, — ты, кажется, говорил, что нам не придется идти пешком?

— М-да, что-то нам подозрительно везет, — отозвался Лотан и добавил с явно натянутым оптимизмом: — Полистаем свитки, может, нам и идти никуда не надо будет? Или же совсем недалеко…

Мы с Нашкой переглянулись и тяжко вздохнули.

Смотр свитков Лотан начал, поднявшись в свою комнату. Мы с Наташей и Кро пытались помочь, но письмена были нечитаемы даже на взгляд рыцаря. Поэтому, остро ощутив свою никчемность, мы выползли погулять.

День уже клонился к вечеру, и по озеру, перечеркнутые черными тенями островов, раскатались две дорожки: алая, от уже ныряющего за горизонт первого солнца, и зеленоватая. К этим двум, похоже, собиралась присоединиться третья — чуть синеватая луна этого мира, большая, изрытая оспинами каких-то своих элементов рельефа, медленно ползла к зениту.

За неимением других зрелищ мы стали смотреть на озеро. Оно же оставалось к нам равнодушным — не было видно ни ряби на воде, ни птиц, ни рыбацких лодок.

— Откель будете, странники? — окликнул нас старческий голос.

Мы обернулись. К нам ковылял старый и ветхий дедок, одетый в не пойми какую рубаху и старые и драные штаны, мешками висевшие на худых и кривых ногах.

— Я-то, ить, иду, смотрю — сидят не нашенские, — объяснял дедок свой ход мыслей. — Дай, думаю, подойду спрошу — не надо ли чего.

— Мы из столицы, — суховато ответила Нашка.

— Из самой столицы. — Дедок покачал головой. — Далеко ж забралися! А тут вот давеча один тоже из столицы приезжал, лодку у меня купил — старую. Не знакомы с ним?

— Знакомы, — в той же односложной манере ответила Нашка.

— Мы с ним и приехали, — добавила я.

— О-о! — Дедок задумчиво почесал клочковатую бороду. — Так ведь тот, давешний, он на Проклятый остров собирался? Потонул, надоть. Там все тонуть. Да вот, помню, Гизлик туда на своей лодке пошел. Там, говорит, рыбы должно быть больше! Новая была лодка, справная, да только все одно — потонула! Да и Гизлик вместе с ней. А вот другой случай… Как я еще помоложе был… — Дед явно собирался устроить нам вечер воспоминаний.

— Да были мы на этом вашем Проклятом острове, — сказала я.

— Что? На острове? Где колдун-то древний жил? — Дед явно не поверил. — Да не, живыми бы не осталися…

— Были-были, — отозвалась я, пожалев деда и решив добавить ему подробностей: — И все видели: и огненные реки там текли, и земля разверзалась, и чудища на нас бросались, и кости старые, в земле упокоенные, оживали. Да только у нас оберег особый — от столичной ведьмы, он-то все напасти и отвратил, а как выбрались — так и рассыпался прахом.

— Реки, говоришь, огненные? — К моему удивлению, перечисление напастей на деда впечатления не произвело, и он хитро усмехнулся. —Да где ж это видано, чтоб вода горела? Да и чудищ тут в озере отродясь не бывало. Я-то тут всю жизнь свою рыбачу, что ж, я б чудища какого не заметил? Не, байки все это. Просто тонут там все, кто к острову сунется. Так уж старый колдун устроил…

Нашка заерзала. Дед не обратил на нее внимания, вновь перейдя к воспоминаниям:

— А вот когда я ешшо мальцом был, прадед-то мне и рассказывал, что ему его прадед говорил: как колдун помирать собрался, так приехал к добрым людям да просил похоронить его как положено. Прадед-то сам мальцом был, тогда-то…

— И где же его похоронили? — поинтересовался Кро, как я полагаю, из вежливости.

— Да это ж все знают у нас. Вы хоть кого спросите — где могила колдуна старого? Это вон там, над озером. На высоком берегу, как он просил.

У меня в голове щелкнула какая-то мысль, и я встала на ноги.

— Спасибо вам за интересный рассказ, дедушка, — сказала я как можно вежливее. — А теперь мы пойдем, дела нас ждут, вы уж извините.

В корчме я мигом поднялась в комнату, где усталый Лотан покрасневшими глазами таращился на очередной пергамент.

— Ну что, нашел что-нибудь? — с порога поинтересовалась я, хотя и так было понятно, что нет. Лотан отрицательно покачал головой.

— Тут дней десять надо сидеть, — ответил он, — чтобы все проглядеть хотя бы по диагонали.

Я присела на топчан.

— Лотан, мы тут побеседовали с одним местным жителем… Собственно, с тем, у кого ты вчера лодку купил. Так вот, он сказал, что могила колдуна, то бишь Кхарсана, находится здесь, возле деревни, а вовсе не на острове. А это значит, что на острове был похоронен кто‑то другой, возможно, самим магом… — Я помолчала. — Как ты думаешь, а не мог Кхарсан забрать искомый амулет в прямом смысле с собой в могилу?

Лотан некоторое время смотрел на меня, видимо, о чем-то думая. Я, чтобы занять руки, крутила один из аккуратно свернутых свитков пергамента, который взяла среди его разбросанных по топчану собратьев.

— Лотан, — окликнула я дракона, — ну так как?

— А что? Может быть. Этот старый прохиндей… — Взгляд Лотана остановился на свитке в моих руках. — Ну-ка, дай сюда.

Я покорно отдала манускрипт, и Лотан пробежал его глазами, задерживаясь на каких-то местах.

— О, вот! Нашел! — вдруг обрадованно сообщил он, не отрывая взгляд от текста. — Так я и думал, что в тебе ключ.

— Я уже напоминаю себе сумочку с ключами! — возмутилась я. — Объясни!

— Ты взяла манускрипт из кучи наугад, и я подумал, что тебе в руки придет именно искомый свиток. Похоже, так и оказалось.

Лотан ободряюще улыбнулся.

— Да, не самый близкий путь, — сказал он через минуту. — Одно утешает — там не везде можно проехать на лошади.

Вышли мы в путь на рассвете, тщательно перепаковав сумки с уцелевшими ценностями и закупив в лавке по возможности не очень быстро портящейся провизии. От села примерно в нужном нам направлении шла приличная дорога, и мы бодро топали по ней, стараясь не думать, как было бы здорово не идти, а ехать. Наши печальные мысли об украденных лошадях прервал скрип телеги.

Мы посторонились. Тараня утренний туман, по дороге двигалась длинная, кривоватая телега, запряженная лохматой лошадкой и управляемая пареньком лет пятнадцати. Мальчишка таращился на незнакомцев, мы же вежливо спросили, не подвезет ли он нас.