Вот так, несильно вроде бы и стукнул, а парнишка слетел с копыт и сидит. Обиженно смотрит, лоб руками зажимает. Натурально пацан пацаном, лет шестнадцати на вид. Впрочем, здесь большинство такие. Глаза мутные – ну, это, опять же, неудивительно. От такого удара была бы мозга – точно сотрясение бы случилось.

Вот что хорошо, зеваки вокруг собираться не спешили. Народ обтекал место разборки, словно вода камень, и не лез в чужие дела. Насколько Красин мог понять, здесь подобное случалось. Пусть не сплошь и рядом, но исключением не выглядело, успело приесться. Замечательно! Подняв вылетевший из рук мальчишки револьвер, он посмотрел на него и хмыкнул – несерьезная игрушка…

– Ну что, красавчик, объясни мне, пожалуйста, чем я тебе не угодил. А заодно скажи: откуда ствол?

– Мне девушка дала…

– Поздравляю. В твоем возрасте это – достижение. А ствол откуда?

Парнишка недоуменно моргнул. За спиной Красина, не скрываясь, захихикала Татьяна. Красин укоризненно посмотрел на нее:

– Милая, не смейся над горем ребенка.

– Молчу-молчу, – вредная девчонка прикрыла рот ладошкой, что превратило смех в нечто хрюкающее, и быстро отвернулась. Красин вздохнул: как же тяжело порой работать с женщинами. Вновь повернулся к пленному:

– Ну что, может, ответишь на вопросы? А иначе я тебя просто и без затей пристрелю из твоего же оружия. Зачем ты мне такой красивый нужен… Но вначале я, к примеру, выстрелю тебе в ногу… Потом в руку…

Красин перечислял то, что не собирался делать. Не видел проку. Однако цинично выжать из ситуации максимум он планировал, и у него получилось. Мальчишка бледнел на глазах, да с такой скоростью, что Федор всерьез начал опасаться, что он невовремя потеряет сознание. И что тогда с ним делать? Однако же опыт не пропьешь, а его у Красина хватало. Пройдя по тонкой грани, отделяющей обморок пациента от просто ужаса, своего он добился. Уже через пару минут информация текла, как радиация из американского реактора, и нельзя сказать, чтоб она была неадекватной. Вот неожиданной – да, вполне. Как ни крути, но все же Красин мыслил чуть по-иному. Однако для ситуации, в которой логика женская, то есть в переводе на нормальный язык она там даже не ночевала, все звучало вполне естественно.

Воистину, не делай добра – не получишь зла. Та дура, которую совсем недавно Красин вытащил из пожара… В общем, на что-то она взъелась на рыцаря в сияющих доспехах, что прошел за-ради нее сквозь огонь. То ли иглоукалывание ей не понравилось, то ли узнала она его… Впрочем, может статься, все проще, как в старой поговорке: поматросил и бросил – обидно, а не матросил – оскорбительно. Хотя и легкого крышесноса из-за отравления продуктами горения нельзя исключать. В общем, именно она организовала тот маразм, что только что случился.

Надо отдать ей должное – или мозги у девки работали, или она классику на досуге почитывала. В общем, поступила в духе незабвенной Миледи. В бешеном темпе (Красин даже обалдел от ее энергии) нашла здесь юнца, очаровала его, наплела с три короба… Вот и появился новый кандидат в трупы. И счастье еще, что дурной. Кто поумнее, тот бы придумал что-то наподобие снайперской винтовки, благо Красин, разобравшись с мафиози, расслабился не по-детски. Этот же решил в духе народных мстителей, с пистолем наперевес… В общем, дурдом.

– Да уж с полетом фантазии у нее совсем неплохо, – усмехнулась Татьяна, когда парень закончил изливать душу. Смех она благополучно подавила, но губы девушки то и дело предательски изгибались. – Прямо как истребитель мчится…

– Ага, на метле…

– Ну вот почему все вы, мужчины, такие?

– Какие такие? – с интересом посмотрел на нее Красин.

– Ну… Такие! Вот почему летающий мужчина – супермен, а летающая женщина – ведьма?

– Ну почему же только летающая? По мне абсолютно любая…

Договорить он не успел, зато от подзатыльника увернулся ловко. Хмыкнул:

– Ну вот, видишь… Судя по твоей реакции, я прав.

Татьяна промолчала, явно оставшись при своем мнении, однако любопытство пересилило гордость. И, подумав немного, она спросила:

– Но почему она так тебя ненавидит?

– Я мог бы ответить «потому что дура» и был бы прав. Но – лишь отчасти. Думаю, есть еще одна причина.

– Какая? – жадно спросила Татьяна.

Красин посмотрел на нее, удивленно отметил, каким нездоровым энтузиазмом полыхнули глаза спутницы, но все же ответил:

– Скажи мне, милый ребенок, ты смотрела старый фильм «Государственная граница»?

– Сериал?

– Ну, можно сказать и так.

– Было дело… Не полностью.

Красин ничуть не удивился. Не так давно, на очередной волне патриотизма, была мода смотреть старинные отечественные фильмы. Учитывая, что шедевров в свое время отечественная кинопромышленность наваяла предостаточно, да и просто фильмов хорошего качества хватало, ничего удивительного в том, что человек посмотрел тот или иной сериал, не было. Особенно когда у этого человека избыток времени и очень ограниченный выбор того, чем его можно занять. И в том, что не полностью, тоже ничего удивительного – эпизоды различаются по уровню постановки, не все интересно смотреть, особенно когда с момента описываемых событий прошло столько лет и сменилось несколько поколений. Да и, чего уж там, страна – и та сменилась. Впрочем, сейчас это было не столь важно.

– Тогда ты помнишь там, в первой части, был офицер, ставший бандитом?

– Там вроде их два было…

– Да. Один выбрал правильную сторону, вовремя примкнув к победителям, а второй решил заработать несколько, скажем так, иным путем. Но не суть. Просто в какой-то из частей этот, ставший бандитом, играл главного антагониста.

– Кого-кого?

– М-дя… Как всегда, словарный запас молодежи удивляет старшее поколение своей бедностью. Это, наверное, в любую эпоху так… Главный злодей, так понятнее?

– Да. Но к чему…

– Погоди, сейчас поймешь. Дело в том, что когда я смотрел этот фильм, то долго не мог понять, зачем ему все это… Точнее нет, не так. Понимаешь, в той части, где он главный мерзавец, он жил в Китае, грабил банкиров-ювелиров, был крутым мафиози и спонсировал провокации на границе с бывшей Родиной. И я не мог понять, зачем? Ведь у него было все, а так как человек он был умный, да вдобавок подготовленный хорошими специалистами в великой державе, то не мог не понимать: все его потуги – не более чем булавочные уколы. Неприятная мелочь.

– К чему все же эта лекция?

– Погоди, сейчас поймешь. Как и я когда-то понял. Этот человек просто люто ненавидел свою страну. Потому что изначально считал себя элитой, а может, и впрямь ею был, не знаю. А потом оказалось, что он не просто никому не нужен – его презирают. Бывший друг готов отправить в тюрьму, прежние знакомые или отвернулись, или уехали и влачат жалкое существование. Он понял, что оказался ничтожеством, и все его навыки тут внешняя мишура, не более. И он не мог простить своей стране того, что она показала ему, кто он есть на самом деле.