– Одна?

– Димитри последовал за ней. И мы с ним подрались.

– А потом?

– А потом ничего. Алекс ушла. Я вернулся в дом Ирэн и лег спать.

– И больше в ту ночь вы не видели Алекс?

– Нет. Я не видел ее до вчерашнего дня. Вчера я ездил покупать билет на самолет в Англию. Подъехав к ее дому, я увидел, как она отъезжает на мотороллере.

– Ах да. Вы купили билет вчера утром. Вы собирались покинуть Итаку, так, мистер Фрэнч?

– Да.

– Решив, вероятно, что ваши отношения с Алекс не имеют будущего.

– Это вопрос?

Феонас махнул рукой, словно желая сказать, что любой мой ответ не имеет значения.

– Что вы сделали, когда увидели ее?

– Поехал следом за ней.

– В Эксоги?

– Да, но когда я приехал в деревню, то не нашел ее там. Послушайте, я понимаю, куда вы клоните. Вы думаете, что я увидел ее на скале и мы поссорились, так?

– А так и было на самом деле?

– Нет. Я же сказал вам, что не говорил с ней.

– Но вы злились на нее. И это вполне понятно. Алекс заставила вас поверить, что ее отношения с Димитри закончились, а потом вы узнаете, что она провела с ним ночь – причем через несколько часов после того, как была с вами. Любой мужчина разозлился бы. Это естественно.

Меня рассмешила бы его явная попытка навязать мне свое мнение, если б я не понимал, что он совершенно серьезно пытается заставить меня взять вину на себя.

– Послушайте, – сказал я, – я не был на скале с Алекс. Скорее всего мальчик ошибся.

– Вы что, хотите сказать, что она отправилась туда, чтобы покончить с собой? – услышал я скептический вопрос.

– Я ничего не хочу сказать. Но когда я видел ее в последний раз, она выглядела расстроенной. Поэтому все возможно.

Феонас пристально посмотрел на меня:

– Жаль, что вы единственный человек, которому известно, что Алекс уже пыталась покончить с собой. Насколько я понял, вы никому не рассказывали?

– Никому, – устало подтвердил я.

– Тогда по факту у меня есть только ваше заявление, что это происшествие вообще имело место.

Я встал и подошел к окну, повернувшись спиной к полицейскому.

– Наверное, мне лучше дождаться адвоката, а пока я больше ничего не скажу.

Некоторое время я чувствовал на себе его взгляд, потом скрипнул стул и стукнула, закрываясь, дверь, и я остался в обществе молодой женщины-полицейского. Она стояла у двери, а когда я улыбнулся ей, безучастно уставилась на меня. Я бросил взгляд на большой автоматический пистолет, висевший в кобуре у нее на боку, и снова сел на стул, обдумывая свое положение.

Необщительную женщину-полицейского позже сменил ее коллега – смуглый тип со сросшимися бровями. Усевшись у двери, он вытянул перед собой расставленные ноги и принялся со скучающим видом ковырять в зубах. Я мог передвигаться по комнате, но, когда порой слишком приближался к нему, он махал на меня одной рукой, а другая в это время тянулась к револьверу.

Однако большую часть времени я провел, стоя у окна, спиной к комнате. Я обдумывал события последней недели, в течение которой моя жизнь перевернулась с ног на голову и перепуталась, как содержимое ящика старого письменного стола. Постепенно мысли снова стали проясняться, и, немного оправившись от шока, в который меня ввергли все эти события, я задумался о человеке, по словам свидетелей спорившем с Алекс. Впервые мне пришло в голову, что она и не прыгала со скалы. Именно тогда я вспомнил о машине, которая чуть не столкнула меня с дороги.

Я не слышал ни как открылась дверь, ни как кто-то вошел в комнату, пока мои беспокойные мысли не прервал голос за спиной:

– Добрый день, мистер Фрэнч.

Обернувшись, я увидел мужчину лет сорока, который смотрел на меня с приятной улыбкой на лице. В одной руке он сжимал потертый кожаный портфель, другую протягивал мне.

– Моя фамилия Уильямс. Давайте присядем. Все никак не могу привыкнуть к местной жаре.

Мы пожали друг другу руки, потом он вытащил носовой платок и промокнул вспотевший лоб. В нашем нынешнем окружении его лондонский акцент звучал странно. На нем были помятый полотняный костюм с ярко-красными подтяжками и белая рубашка, облегавшая его тучное тело, особенно солидный живот.

– Давайте начнем с начала, – быстро проговорил он, роясь в кармане пиджака. – Да, вот она. Разрешите вручить вам мою визитную карточку.

Карточка представляла Питера Уильямса из юридической фирмы «Зикас и Уильямс». Здесь также указывался адрес в Аргостоли. У Уильямса были жидкие рыжеватые волосы и очки, из-за которых он изучал меня проницательным взглядом, так не подходившим к его несколько затрапезному виду.

– Ирэн позвонила мне, как вам известно. Я приехал, как только смог. Надеюсь, она упомянула, что наша фирма вела дела вашего отца. Кстати, позвольте мне выразить вам свои соболезнования. То, что произошло, ужасно. Я всегда считал вашего отца совершенно нормальным человеком.

– Спасибо.

– Сказать по правде, я учился в Оксфорде, когда он преподавал там. Мы никогда, конечно, не встречались. Разные области интересов. – Он добродушно улыбнулся и положил руки на стол. – Я слышал, у вас свой бизнес?

– Да, у меня в Лондоне компания по недвижимости.

– Значит, вы – не ученый, да? Не осуждаю вас. В наше время надо иметь свое дело, правильно? Кирпичи и известка. Вы, наверное, хорошо зарабатываете.

Продолжая говорить, Уильямс покопался в портфеле и вынул оттуда блокнот. Несколько первых страниц были покрыты заметками, сделанными мелким небрежным почерком. Он нашел чистую страницу, отвинтил колпачок серебряной авторучки и приготовился писать.

– Займемся делом? Я много знаю о вашей подруге. Алекс, правильно? Как вы догадались, я уже успел поговорить с капитаном Феонасом. Он и Ирэн изложили мне суть дела.

– Кажется, Феонас считает, что это я убил Алекс.

– Да, похоже, хотя он и не говорит этого прямо. Кажется, он склоняется к версии любовной ссоры. Вероятно, ситуация вышла из-под контроля. Может, подрались. Но давайте не будем забегать вперед. Как я понял, вы были свидетелем того происшествия с Алекс, в ночь, когда вы впервые встретились? И я понял также, что это происшествие заключалось в том, что она бросилась в воду.

– Я не стал бы утверждать, что она бросилась.

– Но ведь вы же ее спасли?

– По-моему, этот термин несколько драматичен. Я вытащил ее из воды и отвел туда, где она живет. Но дело не в этом. Феонас не верит в то, что это вообще случилось, а я не могу этого доказать.

– М-да, по правде говоря, пока мы занимаемся этим делом, вероятно, будет лучше, если вы больше не станете вести разговоры с милым капитаном в мое отсутствие. Здесь не помешает осторожность. Слова можно исказить и так далее. – Уильямс заглянул в блокнот. – Однако у нас, кажется, есть косвенные подтверждения вашего рассказа. Женщина, живущая в доме на набережной, рассказала, что покрывало, которое она повесила сушиться, непонятным образом стало мокрым от морской воды. Также она обнаружила немного денег на пороге своего дома. Нам бы очень помогло, если бы мы нашли пилюли, о которых вы упоминали, но в комнате Алекс не осталось никаких следов этих препаратов.