– Kalimera, Алекс, – сказал он, сдержанно кивнув мне.

Мы не поехали прямо в Вафи, а сделали крюк к участку, где возле Платритиаса проводились раскопки. Проезжая мимо залива Полис, я почти ожидал увидеть яхту Курта. Разумеется, ее там не было. Курт вернулся в Германию, но собирался приехать на открытие музея, который начали строить на Итаке. В нем предполагалось разместить предметы искусства, которые уже начали находить на месте храма Афродиты.

Фундамент музея был заложен, строительная площадка обнесена забором от посторонних глаз и от вторжения любопытных на территорию раскопок. Мне сказали, что обязательно установят мемориальную доску, подтверждающую участие отца в обнаружении храма. Останки капитана Хасселя и партизана Меткаса перезахоронили на кладбище на ближайшей горе.

Ирэн и Феонас остались возле автомобиля, а мы с Алекс рука об руку пошли прогуляться. Пыль с тропинки клубилась под ногами. Солнце все еще припекало, но в тени оливковых деревьев было приятно. К западу и востоку от храма только море поблескивало серебристой синевой. Запах дикой мяты наполнял воздух. Я сказал, что ездил в музей в Аргостоли посмотреть на статую Афродиты, которая временно выставлялась там.

– Жаль, что отец не увидел ее.

– Он знал, где она. А это тоже не мало!

Я размышлял о том, как это несправедливо: половину жизни отец искал храм, и как раз когда вплотную подошел к открытию, которое потрясло бы археологический мир, у него отняли это мгновение славы.

Я вспомнил, как поразило меня живое лицо Афродиты. Его выражение излучало чувство доброжелательной насмешливости и плотскую любовь. Великолепно изваянная, ее обнаженная фигура сохранилась почти идеально.

– Я не мог не сравнить ее с Панагией, – сказал я.

– И как тебе? – спросила Алекс.

– Панагия строгая и целомудренная, но у нее скорбное выражение лица, почти тоскливое. Это словно ее мнение о человечестве.

– А как Афродита?

– По-моему, она посмеивается, – сказал я, – но сочувственно. Словно ей нравится все, что она видит, безо всяких прикрас, а Панагия хочет, чтобы человечество стало совершенным. Она разочаровалась в нас. – Я взял Алекс за руку, и мы пошли обратно к машине. – Это все к тому, что мы снова напортачили, да?

– Наверное, – усмехнулась Алекс.

Мы остановились и повернулись друг к другу.

– Хотел бы я сказать, что никогда не повторю своих прежних ошибок, – сказал я. – Но вряд ли это у меня получится?

– Это ни у кого не получается, – засмеялась Алекс.

И тогда я подумал, что, вопреки всему, у нас все получится и все будет хорошо. Я обнял ее, и мы поцеловались.

В глубине души я надеялся, что отец видит нас.

Многие места, описываемые в этой книге, существуют на самом деле, но почти все остальное – вымысел. Первоначальная идея романа была навеяна моим отдыхом на острове Итака несколько лет тому назад. В деревне Фрикес есть мемориальная доска, вделанная в скалу рядом с гаванью, в память о нападении партизан на германский корабль «Антуанетта» во время Второй мировой войны. Хотя я использовал этот эпизод в книге, участники и сами события, какими они описаны в романе, полностью вымышлены. Я хотел бы подчеркнуть, что описание оккупации острова в книге является сугубо моим сочинением.

Итака считается родиной гомеровского героя Одиссея, но, насколько мне известно, Гомер не упоминает о храме, посвященном Афродите.

И наконец, описание острова, его нынешнего вида и красоты не в полной мере отдает ему должное. В действительности Итака является неиспорченной жемчужиной природы. Я хотел бы поблагодарить жителей Итаки за теплый прием, которым я наслаждался во время двух моих поездок туда.